Цифровизация российского гражданского судопроизводства и исполнительного производства на современном этапе
- Акулова Е.И. Правовой статус судебных приставов в связи с принятием нового закона
- Бакуменко А.В. О некоторых вопросах реформы органов принудительного исполнения.
- Вознюк А.М. Актуальные проблемы правового регулирования исполнительного производства
- Кухтурская Е.А. Взаимодействие суда и федеральных органов принудительного исполнения в свете развития электронного правосудия
- Луконина Ю.А. Толкование и конкретизация норм гражданского процессуального права в условиях цифровизации доказательственного процесса по гражданским делам
- Макаренко А.А. Реформа ФССП 2020: финансовые изменения. совокупность расширения льгот и ужесточения ответственности
- Рязанцева М.О. Права и обязанности сотрудников ФССП в свете реформы
- Свирин Ю.А. К вопросу о повышении эффективности исполнительного производства
- Свищенкова К.А. Цифровизация российского гражданского судопроизводства и исполнительного производства на современном этапе
- Соловьева Т.В. Добросовестное поведение участников гражданского судопроизводства в условиях пандемии
- Ступченко П.А. Понятие судебной власти
- Хабибов И.А. Влияние СМИ на формирование общественного мнения
- Шевченко А.Р. Влияние коронавирусной инфекции на трудовые правоотношения в Российской Федерации
- Щербакова А.Р. Допустимость электронной переписки в гражданском процессе
- Яшина П.В. Проблемные аспекты использования искусственного интеллекта в судебных и правоохранительных системах Российской Федерации: национальный и международный опыт
Е. И. Акулова,
студентка 4-го курса
ВГУЮ (РПА Минюста России)
ПРАВОВОЙ СТАТУС СУДЕБНЫХ ПРИСТАВОВ В СВЯЗИ С ПРИНЯТИЕМ НОВОГО ЗАКОНА
Важную часть судебной практики составляет исполнение, которое демонстрирует возможность норм права влиять на поведение того или иного лица.
Значимость и ценность исполнительного производства выражается, прежде всего, в том, что оно выполняет ту главную функцию, из-за которой физические и юридические лица обращаются в суд — защиту нарушенных прав. Для лица большее значение имеет действительное осуществление того или иного права, нежели вынесение судебного решения, которое это право подтверждает.
В Российской Федерации такие функции по принудительному исполнению осуществляет Федеральная служба судебных приставов. Однако, как отмечалось в научных трудах, работа этих органов не являлась эффективной по множеству причин. Одной из них являлось весьма устаревшее законодательство и неурегулированный во многом правовой статус. Действительно, закон о судебных приставах от 21 июля 1997 года ФЗ № 118 не подвергался значительным изменениям со времени его принятия.
1 октября 2019 года вступил в законную силу Федеральный закон от 01.10.2019 № 328-ФЗ «О службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», а в 2020 был произведен еще ряд изменений в законодательных актах, регулирующих деятельность органов принудительного исполнения.
У судебных приставов имелись полномочия, которые схожи с полицейскими, но не было законодательной точности, кто такие судебные приставы, их невозможно было в чистом виде определить, как гражданских служащих, но они и не относились к военнослужащим. Не и имели они и статуса сотрудников различных правоохранительных структур, например, полиции или Росгвардии.
В редакции, действовавшей ранее, было обозначено, что «судебный пристав является должностным лицом, состоящим на государственной службе». А в связи с нововведениями «служба в органах принудительного исполнения — вид федеральной государственной службы <…>». Это означает, что ФССП официально признаётся государственной службой, а, следовательно, ужесточаются требования к образованию и квалификации приставов, повышается их статус, вводятся дополнительные ограничения и меры ответственности. Согласно нововведениям, заработная плата офицера ФССП будет складываться из окладов по должности и по званию, а также будет введена надбавка за выслугу лет.
Были введены обязательные тесты и проверки: подтверждение физической подготовки, регулярная сдача тестов на алкогольную и наркотическую зависимость; прохождение врачебной экспертизы, дактилоскопии, проверки на профессиональную пригодность для применения силы, спецсредств и оружия, а также подтверждение годности по тому же принципу, что и военнослужащие;
Также были введены квалификационные и специальные офицерские звания, которые зависят от должности, профессиональных знаний и навыков, уровня образования и стажа.
Председатель правления Ассоциации юристов России Владимир Груздев справедливо отмечает: «Сегодня Федеральная служба судебных приставов России отнесена к системе органов власти, в которых возможно прохождение только федеральной гражданской службы, при этом судебные приставы обладают полномочиями, в том числе свойственными правоохранительным органам. В связи с этим логична необходимость отнести службу в ФССП к государственной службе иного вида. Принятие законопроекта создаст новый вид службы — в органах принудительного исполнения. Служба судебных приставов получит особый статус, социальная защищенность служащих повысится, поскольку в этом отношении они, по сути, будут приравнены к сотрудникам силовых структур».[1]
Безусловно, изменения коснулись и правового положения или же правового статуса приставов. В Федеральном законе № 328 этому посвящена глава 3.
Прежде всего, стоит отметить, что социальные льготы и
гарантии приставов приравниваются к льготам и гарантиям правоохранительных
органов. Федеральный закон от 30.12.2012 № 283-ФЗ (ред. от
31.07.2020) «О социальных гарантиях сотрудникам некоторых федеральных органов
исполнительной власти и внесении изменений в отдельные законодательные акты
Российской Федерации» и Федеральный
закон от 01.10.2019 № 328-ФЗ (ред. от 31.07.2020) «О службе в органах
принудительного исполнения Российской Федерации и внесении изменений в
отдельные законодательные акты Российской Федерации» устанавливают права
работника на: обязательное государственное страхование жизни и здоровья, на государственную защиту его
жизни и здоровья, жизни и здоровья членов его семьи, а также принадлежащего ему
и членам его семьи имущества, на государственное пенсионное обеспечение, на
охрану здоровья и медицинское обеспечение, на обеспечение жилым помещением его
и членов его семьи.
«К тому же значительно изменится пенсионное обеспечение. У сотрудников ФССП оно будет таким же, как у военнослужащих. Появится возможность выходить на пенсию по выслуге через 20 лет службы или в возрасте 45 лет»,[2] — говорит председатель правления Ассоциации юристов России Владимир Груздев. Средний оклад приставов ожидаемо повысится: с 49 100 рублей до 58 100 рублей.
Распространение комплекса государственных гарантий и льгот позволяет повысить статус служащих и привлечь высококвалифицированных сотрудников, продлить их срок нахождения на службе, то есть уменьшить текучку кадров.
Расширяются полномочия для использования физической силы, спецсредств и оружия — по существу, ФССП становится отдельной силовой структурой, может применять дополнительные возможности для обеспечения защиты интересов граждан и сотрудников службы.
Устанавливаются запреты и ограничения, связанные со службой в органах принудительного исполнения. Они определены в статье 14 Федерального закона № 328. Помимо этого, распространяются и иные запреты, которые установлены Федеральным законом от 25 декабря 2008 года № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» и Федеральным законом от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации». Не допускаются к службе лица при наличии у них судимости или при прекращении уголовного преследования в отношении них по нереабилитирующим основаниям, а также при несоответствии требованиям к состоянию здоровья, наличии гражданства иностранного государства или вида на жительство в иностранном государстве. На служащих будут возложены обязанности по декларированию доходов и имущества, подтверждению отсутствия судимостей, прохождению обязательных тестов и проверок.
Повышаются и меры ответственности за ненадлежащее исполнение обязанностей служащим. Так, статья 15 Федерального закона № 328 указывает: «в случае возмещения Российской Федерацией вреда, причиненного противоправными действиями (бездействием) сотрудника, федеральный орган принудительного исполнения имеет право обратного требования (регресса) к сотруднику в размере выплаченного возмещения, для чего федеральный орган принудительного исполнения может обратиться в суд от имени Российской Федерации с соответствующим исковым заявлением»[3]
Таким образом, несмотря на то, что государство гарантирует возмещение ущерба из казны, меры воздействия будут осуществлены и по отношению к конкретному служащему.
Статус судебного пристава повышается, но вместе с тем повышаются как меры ответственности, так и требования к поведению работнику, даже во внеслужебное время. Размещение в социальных сетях неприличной фотографии или поздравления (как было сделано мировой судьей в Краснодарском крае, которая лишилась должности за подобное поздравление) — может стать поводом для увольнения с должности и лишения должностных привилегий.
Приставу запрещено, например, «оказывать предпочтение каким-либо политическим партиям, допускать публичные высказывания, суждения и оценки, в том числе в средствах массовой информации, в отношении государственных органов, должностных лиц, политических партий, граждан, если это не входит в его служебные обязанности»[4].
Ранее решения судов достаточно часто не исполнялись или исполнялись несвоевременно, что приводило к жалобам граждан и сводило к нулю силу судебных актов, дестабилизировало правовую систему, а также разрушало доверие к законным способам защиты своих интересов. Помимо этого, была высокая частота смены кадров, вызванная недостатком навыков работы и большой загруженностью, что негативно отражалось на деятельности службы. По данным ФССП показатель текучести кадров в 2018 году составил 18,6 %.[5]
Все это, безусловно, свидетельствовало о необходимости реформирования, при этом, было необходимо увеличить и закрепить не только права, но и обязанности приставов, а также повысить ответственность и квалификационные требования.
Как видно, принятие нового закона и внесение изменений в иные нормативные правовые акты, регулирующие деятельность органов принудительного исполнения, позволило повысить статус судебных приставов: были закреплены льготы и гарантии, повысились меры ответственности и квалификационные требования, выросло количество ограничений. Данные изменения сделают возможным увеличение эффективности исполнения своих обязанностей служащими, а также снижение сменяемости кадров.
Так, в отчете за первое полугодие 2020 г. было отмечено, что: «в сравнении с первым полугодием 2019 г. на 1,8 млн увеличилось количество исполнительных производств, по которым требования полностью или частично исполнены в результате мер, принятых судебными приставами-исполнителями (с 25,7 млн до 27,5 млн)».[6]
Таким образом, новый федеральный закон был принят исходя из действительной необходимости и, думается, его принятие приведет к повышению результативности деятельности органов принудительного исполнения и приросту высококвалифицированных сотрудников.
А. В. Бакуменко,
студент 4-го курса бакалавриата
ВГУЮ (РПА Минюста России)
О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ РЕФОРМЫ ОРГАНОВ ПРИНУДИТЕЛЬНОГО ИСПОЛНЕНИЯ
В Российской Федерации в 2019 году начала осуществляться масштабная реформа деятельности органов принудительного исполнения, которая затронула основу их работы — статус судебного пристава. Напомним, что в соответствии с Федеральным законом от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» к органам принудительного исполнения относятся Федеральная служба судебных приставов (ФССП) и её территориальные органы. Стержнем проводимой реформы стал обширный комплекс изменений в действующее законодательство, который оформил переход ФССП от применявшейся ранее системы федеральной государственной гражданской службы к системе «службы в органах принудительного исполнения в Российской Федерации». «Венцом» разнообразных изменений в действовавшее законодательство стал Федеральный закон от 19 сентября 2019 г. «О службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». В литературе отмечается, что указанный закон внёс изменения не только в правовое положение (статус) сотрудника таких органов, но и в само понятие «органов принудительного исполнения», приблизив их к органам собственно правоохранительным[7]. Таким образом, в ходе реформы фактически в России система органов принудительного исполнения была создана заново[8].
Хотя реформа ещё продолжается, уже сегодня можно подвести некоторые её итоги. Как заявлял директор ФССП Д. В. Аристов в августе 2020 года, изменения были внесены более чем в 200 нормативно-правовых актов, а переаттестации было подвергнуто около 56 тысяч гражданских служащих, причём около 5 тысяч не смогли её пройти. Как отметил главный судебный пристав Российской Федерации, порядок и условия прохождения нового вида государственной службы по итогам проводимых мероприятий стали сопоставимы с условиями службы в различных правоохранительных органах[9].
Какова же цель столь масштабных, без преувеличения сказать — основополагающих преобразований? Помимо очевидной (и каждодневной) цели повышения эффективности работы системы органов принудительного исполнения[10], реформа имеет глубокое научное обоснование. Стоит согласиться с В. Н. Галузо и Н. А. Канафиным, усмотревшими назначение реформы в «совершенствовании системы правоохранительных органов» путём, по существу, вливания в неё системы органов принудительного исполнения — в полном соответствии с её новыми функциями. В качестве обоснования своей позиции авторы приводят многочисленные положения уже упомянутого Федерального закона, который внёс изменения более чем в 40 нормативно-правовых актов, во многом касающихся деятельности правоохранительных органов. Названными авторами такие поправки однозначно трактуются как придающие Федеральной службы судебных приставов статус правоохранительного органа. Ссылаются авторы и на Федеральный закон от 01.05.2019 № 97-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О судебных приставах» в части осуществления межгосударственного розыска лиц в соответствии с международными договорами Российской Федерации», поскольку его нормами в компетенцию ФССП включается межгосударственный розыск (примечательно, что такая деятельность должна осуществляться приставами на основе международных договоров Российской Федерации), разъясняется порядок розыскных мероприятий в русле данной компетенции. В то же время не считаем возможным согласиться с суждением авторов относительно того, что реформа создала систему органов именно «принудительного исполнения» взамен неких ранее существовавших «органов по обеспечению исполнительного производства»[11], поскольку данная точка зрения, очевидно, входит в противоречие со всем действующим законодательством, в том числе и с новациями в нём, которые, как мы уже отмечали, использовали и развили уже существовавший термин «органы принудительного исполнения». Другое дело, что качество ранее применявшегося (да и введённого Законом «О службе…») определения неудовлетворительно, но речь об этом пойдёт далее.
На наш взгляд, при подготовке реформы были досадно упущены некоторые важные проблемы функционирования органов принудительного исполнения.
Мы уже говорили о системе органов принудительного исполнения в Российской Федерации в том виде, в котором она отражена в Федеральном законе «Об исполнительном производстве». Сразу хочется обратить внимание на некую неопределённость существующей в данном законе конструкции таких органов. Не вдаваясь в давнюю научную дискуссию относительно целесообразности их разделения собственно на Федеральную службу судебных приставов (под этим названием кроются подразделения центрального аппарата ФССП) и её территориальные подразделения, — отметим наше принципиальное несогласие с подобной формулировкой законодателя. В связи с тем, что она не способствует формированию единой федеральной системы органов принудительного исполнения, не соответствует даже формальной логике (как нарушающее соотношение части и целого) — не приходится, на наш взгляд, говорить о полноценной реализации подготовленной широкой программы преобразований, ведь вряд ли она возможна при условии отрыва подразделений центрального аппарата от происходящего «на местах», а такая логическая «бомба» уже давно заложена законодателем. При этом позиция законодателя, очевидно, последовательностью не отличается. Ещё в 2016 году в Положение о Федеральной службе судебных приставов, утверждённое Указом Президента РФ от 13.10.2004 № 1316 «Вопросы Федеральной службы судебных приставов», были внесены изменения, которые убрали из понятия органов принудительного исполнения уже упомянутое разделение и закрепили вертикаль внутри ФССП, определив, что её деятельность осуществляется через территориальные подразделения Службы. Данная правовая позиция, которую мы полагаем логичной и отвечающей тем многочисленным вызовам, которые стоят перед этим федеральным органом исполнительной власти сегодня (в том числе — и в русле реформы), к сожалению, не была воспринята законодателем, и уже в новом законе система органов принудительного исполнения вновь «распалась» собственно на ФССП и её территориальные органы. Таким образом, мы полагаем, что при подготовке реформы данное противоречие было досадно упущено законодателем.
Иной аспект реформы, а именно рост требований к сотруднику органов принудительного исполнения, прямо вытекает из нового статуса службы в таких органах. Так, например, Законом «О службе…» устанавливается необходимость регулярной проверки приставов на употребление наркотических веществ и алкоголя, отсутствие административных взысканий в течение 1 года — как требование к кандидату на замещение должности пристава-исполнителя, недопустимость какой-либо формы участия или поддержки приставов политических партий. Интересным полагаем встреченное нами в литературе толкование «нового судебного пристава» (согласно новым квалификационным требованиям) как некоей «силовой единицы», обладающей «деловыми и личными качествами». Хотя «единица» действительно обладает властно-силовыми полномочиями, как верно отмечают А. В. Сизиков и А. А. Юсифова[12], подобный неортодоксальный подход к определению сотрудника ФССП, как мы полагаем, не отвечает действительности, поскольку законодательством уже введено вполне конкретное понятие о статусе таких лиц, закреплённое в Законе «О службе…» как «сотрудник». Отметим и сомнительность включения в реноме сотрудника органов принудительного исполнения неких «деловых качеств», поскольку их необходимость для пристава из представленных в указанном законе положений прямо не вытекает. В то же время нам кажется правильным общее направление мысли авторов — о необходимости учёта личных качеств при приёме на работу и аттестации сотрудников ФССП, поскольку данная особенность трудоустройства полностью лежит в русле отнесения Службы к правоохранительным органам, которые практикуют подобный учёт (в качестве примера можно указать Приказ МВД России от 18 июля 2014 г. № 595 «О некоторых вопросах поступления граждан Российской Федерации на службу в органы внутренних дел Российской Федерации», где подобные качества названы конкретно), способствуя повышению эффективности их деятельности, которая, как известно, сопряжена с тяжёлыми психологическими условиями труда. Существующий Кодекс этики и служебного поведения, утверждённый Приказом ФССП России от 12 апреля 2011 г. № 124, очевидно, перестал отвечать вызовам времени, и в их числе — резким увеличением требований к кандидатуре пристава. В связи с вышеизложенным мы полагаем целесообразным разработать комплекс норм, содержащий набор необходимых сотруднику ФССП качеств. Среди них представляется целесообразным выделить такие характеристики, как умение устанавливать психологический контакт, поддерживать беседу, сочетание методов принуждения и убеждения[13]. Пока данный (и немаловажный, как мы полагаем) вопрос обойдён вниманием законодателя, однако мы убеждены, что в скором времени данный пробел будет восполнен.
Позволим себе отметить и необходимость чёткого определения границ полномочий различных категорий сотрудников Федеральной службы судебных приставов и связанную с этим необходимость разъяснения им их компетенций путём издания подзаконных нормативно-правовых актов[14].
В заключении мы полагаем необходимым отметить, что не все актуальные вопросы функционирования ФССП и её структурных подразделений получили достаточную, на наш взгляд, проработку в рамках уже проведенных преобразований. При этом одна из освещённых нами проблем носит фундаментальный характер. Следует, однако, согласиться с положительными оценками проводимой реформы, выраженными в литературе[15], поскольку уже осуществлённые и идущие преобразования, безусловно, позволят повысить эффективность работы органов принудительного исполнения путём повышения квалификации сотрудников и расширения их компетенций. Без преувеличения, внесённые и вносимые в законодательство изменения будут иметь определяющее значение для деятельности российских органов принудительного исполнения.
А. М. Вознюк,
студентка 3-го курса
Ростовского института (филиала)
ВГУЮ (РПА Минюста России)
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРОИЗВОДСТВА
Одна из главных стадий гражданского процесса — вынесение законного и обоснованного судебного решения. Следующая стадия — решение приобретает общеобязательный характер, который подразумевает под собой совершение определенного ряда действий лицами, в отношении которых оно вынесено. Стадия исполнения вступившего в законную силу решения суда не менее важна, чем сам факт вынесения такого решения, поскольку конечным и главным результатом любого судебного процесса является восстановление нарушенных прав и свобод или возмещение причиненного вреда. К сожалению, не всегда субъекты процесса исполняют свои обязательства в добровольном порядке и полном объеме, в связи с чем функция принудительного исполнения судебных актов возлагается на федеральную службу судебных приставов.
Несмотря на усилия сотрудников ФССП, одной из проблем современного мира является проблема правового регулирования исполнительного производства и низкий уровень плодотворности работы в период пандемии, что ведет к нарушению гражданских прав должников и взыскателей. К сожалению, по причине вынужденного сокращения штата и увеличения почтового документооборота, эффективность исполнения обязанностей значительно снизилась. На основании статистики можно сделать следующие выводы:
– сумма, взысканная судебными приставами исполнителями в апреле 2020 года меньше на 18 712 116, чем в феврале 2020 года;
– общее количество производств, находящихся на исполнении в апреле 2020 года меньше на 2 312 572, чем в феврале 2020 года.
Ежедневно все мы становимся вольными или невольными участниками разнообразных действий или событий, именуемых в юриспруденции юридическими фактами, которые влекут различные правовые (юридические) последствия. Так, современный мир столкнулся с таким событием, как коронавирусная инфекция, и, соответственно, законодатель вынужден был отреагировать на изменения, его реакция выражается в изменении работы государственных структур и соответствующих нормативных актов.
В связи с пандемией коронавируса на территории всей страны вносятся новые запреты и ограничения в нормативно-правовые акты. Также они и коснулись работы судебных приставов-исполнителей, которые временно вынуждены прекратить личный прием граждан и сократить количество сотрудников. Весь период самоизоляции в Ростовской области деятельность органов Федеральной службы судебных приставов не приостанавливалась.
В связи с Приказом ФССП России от 19.03.2020 № 202 «О неотложных мерах по предупреждению распространения коронавирусной инфекции (COVID-19)» были введены следующие правила работы:- отменить личный прием граждан (обеспечить прием документов по почте и через онлайн-сервисы, либо через специальные ящики корреспонденции);
– создать оперативный штаб по предупреждению распространения коронавирусной инфекции;
– ввести мероприятия по предупреждению коронавирусной инфекции (обработка и проветривание рабочих помещений, обеспечить свободную рассадку работников, ввести новый график обеденного перерыва, сократить массовые мероприятия, обеспечить измерение температуры, отменить зарубежные командировки и ограничить командировки на территории РФ, ограничить доступ в суды).
Временное приостановление личного приёма граждан в подразделениях ФССП ведет к ограничению прав должников, взыскателей и иных заинтересованных лиц. Отмена обеспечительных мер виде наложения ареста на денежные счета должника, иные вопросы, требующие оперативного реагирования, теперь будут решаться в более долгие сроки. Онлайн-сервисы, ящики для корреспонденции не обеспечивают должного документооборота.
Нарушение процессуальных сроков, в соответствии, с ФЗ «Об исполнительном производстве» от 02.10.2007 № 229 и Гражданским процессуальным кодексом РФ не допускается, однако, на деле сроки в данной эпидемиологической ситуации нарушаются. Например, судебный пристав-исполнитель в течение трех дней обязан возбудить (или же отказать в возбуждении) исполнительного производства, после получения документов от взыскателя. Входящий документопоток подлежит обязательной регистрации, должник получает регистрационный номер документа. В современных реалиях, опустив документацию в ящик для корреспонденции, получение регистрационного номера и принятого процессуального решения, относительно исполнительного производства, занимает более длительный срок, по причине сокращения штата работающих сотрудников и увеличения почтового документооборота.
Исполнительные действия, не связанные с личным взаимодействием, такие как удержание по алиментам, долгам, по возмещению ущерба и иным требованиями, указанным в исполнительных листах не прекращаются. Но наличие недобросовестных должников не дает возможности исключить исполнительные действия, связанные с личным взаимодействием пристава и должника, иных лиц. Соблюдение режима самоизоляции ограничивает проведение выездных мероприятий, что ведет к неисполнению требований исполнительного документа в срок. Интересы взыскателя не должны нарушаться даже из-за пандемии коронавируса.
В рамках «правительственного часа» на заседании Совета Федерации выступил главный судебный пристав Российской Федерации Дмитрий Аристов — директор ФССП. Глава ФССП остановился на выполнении функции приставов в условиях пандемии. В законодательстве от негативных последствий пандемии внесены следующие изменения:
– снижение до 20 % удержаний из пенсий по ходатайству должников, не имеющих иных доходов;
– от принудительного взыскания единовременной социальной выплаты на детей, предусмотренной Указом Президента РФ, введен иммунитет;
– возможность приостановления исполнительного производства в отношении должников, подпадающих под мораторий от банкротства;
– принятие Государственной думой Федерального собрания Российской Федерации федерального закона об особенностях исполнения судебных актов.
В интересах должников был введён мораторий на ряд действий судебных приставов в соответствии с Федеральным законом от 20 июля 2020 г. № 215-ФЗ «Об особенностях исполнения судебных актов, актов других органов и должностных лиц, а также возврата просроченной задолженности в период распространения новой коронавирусной инфекции».
Данный федеральный закон затрагивает две категории должников:
– пенсионеры по возрасту, потере кормильца, инвалидности, которые не имеют иных источников дохода;
– субъекты малого и среднего предпринимательства наиболее пострадавших отраслей.
Одним из способов защиты интересов должника стала рассрочка (с приложенным графиком погашения задолженности) по уплате долга без обращения в суд. На основании заявления должника судебный пристав-исполнитель обязан предоставить рассрочку на исполнение требований. В течение срока рассрочки не применяются меры принудительного исполнения, за исключением наложения ареста на имущество должника.
Ситуация нам напоминает форс-мажорные обстоятельства. «Применение положений о форс-мажоре возможно в целях получения отсрочки, либо рассрочки по налогам и сборам», — отмечает И. В. Бухарова 21 апреля 2020 г. ВС РФ указал, что признание распространения новой коронавирусной инфекции обстоятельством непреодолимой силы не может быть универсальным для всех категорий должников. Следовательно пандемия не может рассматриваться во всех случаях как форс-мажор.
До 1 января 2021 года судебный пристав-исполнитель не может изымать движимое имущество должника, за исключением наложения ареста и запрета на совершение регистрационных действий в отношении принадлежащего гражданину-должнику транспортных средств.
Анализ вышесказанного позволяет нам сделать вывод об эффективности работы ФССП в период пандемии.
Возможным вариантом решения возникшего вопроса могут быть введение использования интернет-технологий. Сегодня в системе органов государственной власти, организациях и учреждениях активно применяется электронный документооборот, который приобретает приоритетное развитие в России исходя из потребностей информационного общества.
Например, возможно создать платформу в сети интернет для решения проблемных вопросов напрямую с приставом-исполнителем по конкретному исполнительному производству. Урегулировать процесс интернет-консультации и интернет-обращений возможно с помощью создания отдельной главы в Регламенте Федеральной службы судебных приставов. Уместным, по нашему мнению, будет внесение дополнительной главы после главы XVI. «Размещение информации о деятельности ФССП России (ее территориального органа) в Интернете». Считаем необходимым внести главу XVI.I «Использование интернет-технологий при совершении исполнительных действий», внести следующие положения:
16.1.1. Создать официальную интернет-платформу, целью которой будет повышение эффективности исполнительных действий.
Участники данного сообщества:
а) взыскатели;б) должники;в) соучастники;г) перечень участников может быть расширен.
16.1.3 Обязанности пристава-исполнителя — регистрировать электронные обращения в течении 24 часов, с момента поступления, давать ответ не позднее трех рабочих дней со дня регистрации вопроса или предложения.
16.1.4. Для осуществления стабильной работы интернет-платформы ФССП создать отдел по работе с электронными обращениями.
Такой подход позволит:
— оптимизировать работу ФССП,
– адаптировать деятельность ФССП, сделать её доступной всем слоям населения,
– дать возможность отслеживать на каком этапе находится исполнение исполнительного производства,
– дать доступ к документации, относящейся, к данному исполнительному производству,
– минимизировать утрату исполнительных документов.
Е. А. Кухтурская,
аспирантка 2-го курса
ВГУЮ (РПА Минюста России)
Сегодня мы живем в обществе, где информационные технологии и новации являются неотъемлемой и важной частью нашей повседневной жизни.
В связи с тем, что развитие любой отрасли держится на инновациях, современные технологии не оставили без внимания и одну из консервативных сфер жизнедеятельности человека — правосудие.
В соответствии с тенденциями развития информационного общества, большинство стран мира внедряют в систему правосудия новые цифровые технологии. По мнению некоторых исследователей, в данной области, Россия одна из первых стран, которая внедряет и активно развивает информационные технологии в правосудии.
В настоящее время в нашей стране проводится масштабная судебная реформа, имеющая своей целью усовершенствование существующей модели правосудия в соответствии не только с новыми запросами гражданского общества, но и современными стандартами правового развития. [16]
В правовой доктрине подчеркивается, что судебный порядок должен быть таким, чтобы лицо, обратившееся за защитой своего нарушенного права, имело возможность в максимально короткие сроки получить удовлетворение своих требований, там самым восстановить нарушенное право. Процесс судоустройства становится совершеннее, если сокращается путь от подачи искового заявления до вынесения судебного акта.
При умелом и профессиональном использовании, информационные технологии в определенной мере способны ускорить путь к праву на судебную защиту.
Начиная с 2010 года, команда уникальных специалистов успешно развивает и поддерживает систему «электронное правосудие».
Федеральная целевая Программа «Развитие судебной системы России на 2013-2020 годы», утвержденная Постановлением Правительства Российской Федерации от «27» декабря 2012 г. № 1406, предусматривает в своей реализации «обеспечение доступа граждан к правосудию, качественную и эффективную работу судов, создание «электронного правосудия», «мобильного правосудия», внедрение программных средств аналитического обеспечения деятельности судов, формирование электронных дел, а также электронного архива судебных дел». [17]
На сегодняшний день у пользователей и участников судебного процесса имеется возможность подачи процессуальных документов через онлайн-систему «Мой арбитр» в арбитражные суды, а также через систему ГАС «Правосудие» в суды общей юрисдикции.
Система электронное правосудие представляет собой комплекс различных электронных систем, которые состоят из систем автоматизации судопроизводства, это внутренние системы, которые находятся в судах и с которыми работают судьи, помощники судей, сотрудники аппарата суда, в которых происходит регистрация входящей корреспонденции (бумажной и электронной), где фиксируются электронные сроки, формируется отчетность, судебные акты.
На основании Постановления Правительства Российской Федерации от 08.09.2010 г. № 697 (ред. от 20.11.2018 г.) «О единой системе межведомственного электронного взаимодействия» (вместе с «Положением о единой системе межведомственного электронного взаимодействия»), была создана Система электронного взаимодействия для осуществления обмена информацией в электронном виде между органами власти. [18]
Система электронного взаимодействия предназначена для предоставления государственных и муниципальных услуг, а также исполнения государственных и муниципальных функций в электронном виде.
В целях реализации Программы «Развитие судебной системы России на 2013–2020 годы» и решения проблем, связанных с неэффективным исполнением судебных актов, в сентябре 2016 года был создан пилотный проект по электронному взаимодействию между одним из районных судов города Москвы и отделами УФССП города Москвы.
По итогам пилотирования проекта, система электронного взаимодействия между судами и органами принудительного исполнения поэтапно вводилась в другие столичные суды, и уже с апреля 2018 года все районные суды столицы и Московский городской суд перешли на электронные исполнительные листы.
Передача документов в электронном виде осуществляется посредством системы межведомственного информационного взаимодействия.
Говоря о законодательном закреплении, согласно ч. 1.1 ст. 12 Федерального закона от 02.10.2007 г. № 229-ФЗ (ред. от 02.12.2019 г.) «Об исполнительном производстве», исполнительный документ, подписанный судьей или должностным лицом, принявшим соответствующий акт, усиленной квалифицированной электронной подписью в порядке, установленном законодательством РФ, может быть направлен судебному приставу-исполнителю в форме электронного документа. [19]
Статьями 130 и 428 Гражданского процессуального кодекса РФ, ст. 319 Арбитражного процессуального кодекса РФ, ст. 353 Кодекса административного судопроизводства РФ, установлено: по ходатайству взыскателя, исполнительный документ, подписанный судьей усиленной квалифицированной электронной подписью, может быть направлен судом для исполнения судебному приставу-исполнителю в форме электронного документа.
Как отмечается информационным агентством России «ТАСС», в одном из интервью председатель Московского городского суда О. А. Егорова рассказала о преимуществах исполнительного листа в электронном виде перед его бумажным аналогом. С ее слов, уменьшается срок на получение исполнительного документа. Взыскателю достаточно лишь написать заявление о направлении исполнительного листа в электронном виде в органы принудительного исполнения с указанием счета, на который должно быть произведено взыскание, а суд самостоятельно сформирует и направит исполнительный лист. Также, по мнению О. А. Егоровой, сократится количество жалоб на неисполнение судебных решений, появится возможность контроля, отслеживания срока возбуждения исполнительного производства и предпринятых по нему действий. Система позволит решить проблему поддельных исполнительных документов. Кроме того, О. А. Егорова особо обратила внимание на экономию бюджетных средств, значительно сократятся расходы на почтовые отправления судебных документов. [20]
Не стоит забывать о том, что направление исполнительного листа для исполнения в электронном виде в органы ФССП, на сегодняшний день это право суда, а не его обязанность.
Некоторые исследователи в данной области считают, что на практике данное право реализуется не в полном объеме, в основном, из-за отсутствия технической возможности.[21]
На основании поступившего из суда электронного исполнительного документа, орган принудительного исполнения, в лице судебного пристава-исполнителя возбудит исполнительное производство. Однако, контролировать сроки отправки и сроки поступления в службу ФССП исполнительного листа будет более затруднительным, нежели при самостоятельной подачи исполнительного документа.
Стоит отметить, что на сегодняшний день, на практике, взыскатели зачастую пользуются получением бумажного исполнительного листа для предъявления ко взысканию, но в условиях, например, пандемии и введения ограничительных мер, использование электронного аналога исполнительного документа становится удобным способом возбуждения исполнительного производства и скорейшего исполнения судебного акта.
Безусловно, внедрение новых информационных технологий способствует более эффективному созданию системы организационно-правовых отношений между судом и органами принудительного исполнения.
В то же время хотелось бы обратить внимание, что наше действующее законодательство не содержит других норм, регламентирующих взаимодействие суда и органов принудительного исполнения с использованием современных информационных технологий, кроме как направления судом исполнительного документа в электронной форме.
Подводя итог, можно сделать вывод о необходимости совершенствования российского законодательства в соответствии с тенденциями развития информационного общества. Нормативное закрепление правового статуса электронного исполнительного документа, порядок его отправки судом, процессуальных сроков, возможности отслеживания взыскателем момента отправки судом и получения органом ФССП исполнительного документа, автоматизированного распределения дел в службе ФССП, позволит ускорить оборот судебных и исполнительных документов. Правильное электронное взаимодействие между судом и органами принудительного исполнения сократит срок возбуждения исполнительного производства, уменьшит количество недобросовестных должников, что позволит сделать систему исполнения судебных актов более действенной и плодотворной.
Ю. А. Луконина,
преподаватель кафедры гражданского
и арбитражного процесса Казанского института
(филиала) ВГУЮ (РПА Минюста России)
Неукоснительное развитие цифровых технологий и их проникновение в абсолютно все сферы жизнедеятельности государства оказывает возрастающее влияние на современное общество. Ведущую роль в этом процессе должно играть право, которое по своей природе призвано своевременно реагировать на новации цифрового мира, тем самым переводя российскую судебную систему на новый, более прогрессивный, уровень.
Анализ последних тенденций цифровизации процессуальных отношений, складывающихся при отправлении правосудия по гражданским делам в России, показывает, что сегодня отдельные аспекты цифровой модернизации проявляются на всех стадиях гражданского процесса, начиная с возбуждения производства по делу и заканчивая стадией исполнения решения суда первой инстанции[22]. Однако вопреки проявлениям довольно прогрессивной для нашего времени трансформации судебных процедур нормы гражданского процессуального права по-прежнему остаются неоднозначными.
Прежде всего в условиях цифровизации гражданского оборота, в частности, в связи с появлением цифровых прав и активизации процесса правового регулирования криптовалюты, базирующейся на основе технологии блокчейн, возникла необходимость в реформировании процессуальных отношений, складывающихся при инициировании судебного процесса посредством подачи искового заявления с приложением собранной для защиты нарушенного или оспариваемого права доказательственной базы, представленной документами, обосновывающими правовую позицию истца.
Октябрьской процессуальной реформой 2019 года был внесен ряд существенных изменений в процедуру реализации права на судебную защиту в судах общей юрисдикции. С 1 октября 2019 года обязанность направления искового заявления с предлагающимися к нему документами другим участникам процесса возложена не на суд, как это было ранее, а на инициатора судебного процесса[23]. При этом из смысла п. 6 ст. 132 Гражданского процессуального кодекса РФ (далее — ГПК РФ) не усматривается, какие именно документы должны свидетельствовать о факте направления документов.
Предусмотренная ст. 132 ГПК РФ формулировка «уведомление о вручении или иные документы, подтверждающие направление…» не исключает возможность приложения обыкновенного почтового чека, который также свидетельствует о выполнении истцом возложенной на него законодателем обязанности. Между тем на практике суды, получая подобные квитанции, применяют последствия статьи 136 ГПК РФ и выносят определение об оставлении искового заявления без движения, мотивируя его тем, что в материалах, приложенных к иску, не содержится подтверждения направления именно искового заявления и приложенных к нему документов другим участникам процесса.
Более того, обязанность направления документов другим лицам, участвующим в деле, возложена и на тех, кто с 2017 года активно применяет электронные средства реализации права на судебную защиту. Так, использование ГАС «Правосудие» не освобождает истца и его представителя от доказывания факта «уведомления» других лиц о начале судебного процесса.
Вышесказанное позволяет прийти к выводу о противоречивости нормативно-правового регулирования процедуры подачи документов в электронном виде. Направление документов другим лицам, участвующим в деле, вынуждает истца воспользоваться услугами почтовых служб, а затем отсканировать и прикрепить подтверждение направления к электронному иску, вследствие чего происходит сокращение возможностей электронного правосудия, что в свою очередь приводит к снижению интереса участников гражданского процесса к реализации права в цифровой среде. Это также объясняется тем, что для истца наиболее рациональным будет один раз обратиться к услугам Почты России, направив документы ответчику, а затем суду, вложив в конверт опись и чек от отправки первоначальных документов, нежели после всех вышеперечисленных маневров возвратиться к своему гаджету для сканирования и направления иска через ГАС «Правосудие».
Одним из вариантов решения вышеназванной коллизии в нормативно-правовом регулировании порядка подачи искового заявления в суд с точки зрения доказательственного аспекта может стать возможность предоставления инициатору процесса права на направление документов предполагаемым участникам судопроизводства с помощью современных средств информационного обеспечения, в частности, посредством электронной почты, мессенджеров. Следует отметить, что даже Почта России перешла на сервис электронных заказных писем, когда любой желающий может начать получать юридически значимые письма в электронной форме, в то время как судебная система остается вне правового поля цифровизации, поскольку без соответствующей нормативно-правовой регламентации осуществление судебных процедур на должном цифровом уровне считается невозможным.
В этой связи необходимо вспомнить слова Е. А. Борисовой, которая в своих исследованиях не раз отмечала, что мерилом в любом процессе реформирования прежде всего должен быть человек в образе лица, ищущего судебную защиту, а не лицо, представляющее судебную систему[24]. Действительно, трансформация законодательства и сопутствующая ей модернизация судебных процедур в первую очередь должны отвечать потребностям гражданина как инициатора судебного процесса и главного субъекта осуществления права на судебную защиту, а не интересам судебной системы — как одного из исполнителей реализации данного права. В противном случае принцип доступности правосудия в гражданском процессе потеряет всякий смысл, поставив перед собой в качестве цели упрощение самого механизма отправления правосудия, а не реализацию ключевой идеи его создания.
В то же время процессуальной реформой были созданы новые единицы судебной системы — апелляционные и кассационные суды общей юрисдикции[25]. С 1 октября 2019 года заработали пять апелляционных и девять кассационных судов общей юрисдикции. Так, например, для реализации предусмотренного законом права на кассационное обжалование, не принимая во внимание самостоятельное направление документов участникам процесса, жителю Республики Татарстан потребуется посетить г. Самару, где на сегодняшний день располагается Шестой кассационный суд, в компетенцию которого вошло рассмотрение кассационных жалоб на акты, вынесенные в Республике Татарстан. В этой связи следует отметить, что согласно действующему законодательству для жителя Республики Татарстан участие в судебном заседании кассационной инстанции подразумевается не таким проблематичным, поскольку норма, закрепленная в ст. 155.1 ГПК РФ, предполагает возможность участия в судебном заседании путем использования систем видео-конференц-связи (далее — ВКС). Однако в той же самой норме содержится формулировка, согласно которой данное право может быть реализовано только «при наличии в судах технической возможности осуществления видео-конференц-связи». При этом конкретизации вышеназванной формулировки в законе и актах толкования на данный момент не содержится, механизм отказа в удовлетворении ходатайства о ВКС не регламентирован, а настоящая коллизия имеет место при условии того, что на 1 января 2020 года все суды оснащены программным обеспечением[26]. Как следствие, положение части 1 статьи 155.1 ГПК РФ не только ставит использование современных цифровых технологий в зависимость от материально-технического оснащения судебной системы, но и прямо нарушает принцип информационного равенства.
Между тем в доказательственном процессе России сегодня наблюдается диверсификация средств доказывания — цифровая информация становится принципиально новым средством доказывания, требующим надлежащей правовой регламентации. Однако российский законодатель не спешит внести соответствующие правки в действующее процессуальное законодательство.
В статье 71 ГПК РФ дается ссылка на доказательства, полученные посредством электронной связи, с использованием сети Интернет, а также на документы, подписанные электронной подписью. При этом ГПК РФ не содержит понятия «электронный документ», в отличие от Гражданского кодекса РФ, который прямо его предусмотрел и предоставил ему соответствующую дефиницию (статья 434). Более того, гражданское законодательство поставило перед процессуалистами вопрос о правовом регулировании цифровых прав, возможностях обращения совокупности электронных данных, тем самым сделав огромный шаг в усовершенствовании нормативно-правового регулирования системы материального права России.
В это же время ча. 1 ст. 71 ГПК РФ так и не включила в себя дефинитивную норму, оперируя лишь примерным перечнем различных видов письменных доказательств, в число которых вошла и цифровая информация, при этом так и оставшись непоименованной. Это позволяет сделать вывод о том, что норма ст. 71 ГПК РФ требует толкования и конкретизации. Также не исключается выведение из поля правового регулирования письменных доказательств цифровой информации с последующим предоставлением ей соответствующей правовой регламентации, предположительно, в ст. 71.1 ГПК РФ, что приведет процессуальный кодекс в соответствие с реалиями цифровизации и не станет триггером для кардинального изменения уже устоявшейся позиции законодателя.
Таким образом, в условиях цифровизации процессуального мира в системе права не только возникают вопросы создания механизма нормативно-правового регулирования технологий нового поколения, но и появляются не менее важные и актуальные проблемы толкования и конкретизации норм действующего гражданского процессуального законодательства с учетом сложившихся в России принципов и обычаев делового оборота.
А. А. Макаренко,
студентка 3-го курса
ВГУЮ (РПА Минюста России)
РЕФОРМА ФССП 2020: ФИНАНСОВЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ. СОВОКУПНОСТЬ РАСШИРЕНИЯ
ЛЬГОТ И УЖЕСТОЧЕНИЯ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
(FSSP REFORM 2020:
FINANCIAL СHANGES.
THE COMBINATION OF EXPANDING PRIVILEGES AND TOUGHENING OF LIABILITY)
1 января 2020 года вступил в силу ФЗ от 1 октября 2019 г. №328-ФЗ «О службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», который положил начало реформированию и модернизации структуры судебных приставов. В основу изменений, закрепленных в данном нормативном правовом акте, легло введение должностей и специальных званий. Соответственно, это оказало влияние на правовое положение сотрудников. Одновременно с выделением «государственной службы в органах принудительного исполнения» (ранее, как мы знаем, она являлась федеральной гражданской) и повышением статуса судебных приставов была утверждена обязательная аттестация должностей, произошло ужесточение квалификационных требований к специалистам, расширение их должностных обязанностей. Разумеется, подобные нововведения привели не только к увеличению ответственности, но и к росту заработной платы, появлению дополнительных надбавок и социальных льгот.
Реформа ФССП, действительно, отразилась на денежном содержании судебных приставов. По расчетам разработчиков проекта, средний оклад сотрудников в 2020 году вырастет с 49,1 тысячи рублей до 58,1 тысячи рублей[27]. Зарплата теперь включает в себя не только оклад по должности, но и по званию, а также надбавку за выслугу лет. Очевидно, что после принятия таких мер на первое место встал принцип финансовой заинтересованности сотрудников, который подкрепляется действием системы премий, выплачиваемых из средств федерального бюджета. В соответствии со ст. 46 вышеупомянутого ФЗ № 328-ФЗ и Приказом Министерства юстиции РФ от 30 марта 2020 г. №71 — за добросовестное исполнение служебных обязанностей, достижение высоких результатов в служебной деятельности, а также за успешное выполнение особо сложных и важных задач сотруднику может быть выплачена денежная премия. Данные нормы закрепляют и другие, не менее привлекательные, способы поощрения, такие как — объявление благодарности, награждение ценным подарком, огнестрельным или холодным оружием, досрочное снятие ранее наложенного дисциплинарного взыскания и т. д[28].
Реформированию подверглось и пенсионное обеспечение данной службы. В стремлении уменьшить текучку кадров и повысить авторитетность профессии законодатель изменил процедуру выхода на пенсию, которая сопровождается увеличением денежного довольствия. Величина пенсии теперь должна быть равна 45 % от среднемесячного заработка в случае, если служащий набрал необходимый стаж, с учетом назначенной страховой пенсии по старости или инвалидности. Кроме того, за каждый год стажа сверх нормы пенсионеру полагается доплата к пособию в виде 3 % среднемесячного заработка. Плюс учитывается районный коэффициент в случае, если служба проходит на Крайнем Севере.
У сотрудников также появилась возможность, как у военнослужащих, выходить на пенсию по выслуге лет (или в возрасте 45 лет). Она оформляется при достижении минимального стажа — 16,5 года для приставов, уходящих на пенсию в 2020 году.
Приравнивание судебных приставов к служащим силовых структур увеличило их профессиональную нагрузку, что сказалось и на усилении их социальной защищенности. К тому же Председатель комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Андрей Клишас, обращал внимание на то, что осуществление полномочий данной службы зачастую связано с применением огнестрельного оружия и специальных средств, а также с риском для жизни и здоровья сотрудников, что отличает их от иных федеральных служащих[29]. Очевидно, что социальные гарантии, предоставляемые им государством, должны соответствовать тем функциям, которые они выполняют.
Проанализировав ФЗ № 283-ФЗ, посвященный регулированию данного аспекта, можно сформулировать вывод о том, что сотрудники, имеющие общую продолжительность службы в учреждениях и органах не менее 10 лет в календарном исчислении, имеют право на единовременную социальную выплату для приобретения или строительства жилого помещения один раз за весь период государственной службы. Такая выплата предоставляется с учетом совместно проживающих членов их семей. Кроме этого, указанный нормативный правовой акт закрепляет право судебных приставов на получение жилого помещения в собственность, жилого помещения жилищного фонда Российской Федерации по договору социального найма, а также различные денежные компенсации за наем (поднаем) жилых помещений, за расходы по оплате, коммунальных и иных услуг.
Важную роль в системе социальных гарантий, предоставляемых сотрудникам службы, членам их семей и лицам, находящимся на иждивении, занимают медицинское обеспечение и санаторно-курортное лечение. Такое обеспечение включает в себя: право на бесплатное оказание медицинской помощи, в том числе на изготовление и ремонт зубных протезов; право на бесплатное обеспечение лекарственными препаратами для медицинского применения по рецептам, изделиями медицинского назначения; ежегодное прохождение сотрудниками диспансеризации; право на санаторно-курортное лечение и оздоровительный отдых. ФЗ № 238-ФЗ закрепляет порядок предоставления медицинского обеспечения и путевок на санаторно-курортное лечение сотрудникам, уволенным со службы с правом на пенсию и имеющим стаж службы (выслугу лет) в учреждениях и органах 20 лет и более, членам их семей, лицам, находящимся на иждивении; гражданам Российской Федерации, уволенным со службы и ставшим инвалидами вследствие увечья или иного повреждения здоровья, полученных в связи с выполнением служебных обязанностей и т. д.[30].
В дополнение к вышеописанным социальным гарантиям стоит упомянуть о праве льготного проезда на общественном транспорте, регламентированное Приказом ФССП от 6 марта 2015 № 177. Судебные приставы обеспечиваются в служебных целях проездными документами на все виды общественного транспорта городского, пригородного и местного сообщения (кроме такси). В качестве служебных целей рассматриваются: исполнение должностных обязанностей; следование к месту службы и обратно; нахождение в служебной командировке; нахождение на лечении; при определенных условиях — выполнение приказов и поручений руководства, участие в сборах и иных служебных мероприятиях[31].
Если судебный пристав эксплуатирует личное транспортное средство в служебных целях, он вправе претендовать на компенсацию (только в отношении легковых машин и мотоциклов) на основании Постановления от 2 июля 2013 № 563.
Для раскрытия заявленной мной темы работы важно отметить, что ФЗ №328-ФЗ также предусматривает предоставление страховых гарантий сотрудникам. В ст. 11 ФЗ закреплено право на государственную защиту служащего, его жизни и здоровья, жизни и здоровья членов его семьи, а также принадлежащего ему и членам его семьи имущества. П. 2 ст. 66 ФЗ содержит условия осуществления данных гарантий — при наличии угрозы посягательства на жизнь, здоровье или имущество сотрудника, членов его семьи в целях воспрепятствования законной деятельности сотрудника либо принуждения его к изменению ее характера, а также из мести за указанную деятельность[32].
Компенсации сотрудникам ФССП в случае причинения вреда здоровью (получения заболеваний и травм в период несения службы) выплачиваются на основании Положения об организации работы по выплатам компенсаций в случае гибели (смерти), причинения телесных повреждений или иного вреда здоровью судебного пристава, утвержденного Приказом Минюста РФ от 4 апреля 2008 г. №81. Данным нормативным правовым актом урегулировано оформление и процедура осуществления страховых выплат, которые касаются не только самих сотрудников, но и членов их семей. Например, если судебный пристав скончается от полученных побоев или ранений, связанных с несением службы в ведомстве, иждивенцам (членам семьи, проживающим за его счет) полагается ежемесячная выплата страховой суммы[33].
По ходу реализации реформы ФССП 2020, действительно, можно проследить изменения финансового положения и статуса судебных приставов, расширение льгот и социальных гарантий. Однако все вышеперечисленные нововведения повлекли за собой установление новых ограничений, связанных с приемом на работу и прохождением государственной службы. Теперь среди основных обязанностей служащих выделяют: подтверждение отсутствия судимостей при приеме на работу, двойного гражданства или вида на жительство в другой стране; прохождение периодических проверок на профессиональную пригодность для применения силы, специальных средств и оружия; сдача тестов на алкогольную и наркотическую зависимость; прохождение обязательной государственной дактилоскопической регистрации; предоставление сведений о своих доходах, расходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера и т. д.
Ко всему прочему, повысились меры ответственности за ненадлежащее исполнение должностных обязанностей судебных приставов. Несмотря на то, что государство гарантирует возмещение ущерба гражданам, причиненного сотрудниками, из казны, меры воздействия предпринимаются и по отношению к конкретному специалисту ФССП.
Резюмируя вышесказанное и подводя итог моей работы, хочется еще раз отметить, что реформа ФССП 2020 во многом повлияла на нынешнее правовое и финансовое положение судебных приставов.
С одной стороны, за счет изменений принципов работы службы законодателю удалось улучшить ситуацию. Благодаря тому, что ФССП была признана полноценной структурой, аналогичной МВД, Росгвардии и прочим, статус сотрудников, разумеется, повысился, а вместе с тем престиж и авторитетность профессии.
Однако, с другой стороны, выдвигая вперед ужесточение требований к специалистам, государство рискует столкнуться с проблемой нехватки кадров. Повышение уровня ответственности так же может оказать существенное влияние на снижение желания прохождения данной службы. В такой ситуации, основополагающую роль будет играть лишь финансовая заинтересованность сотрудников.
В любом случае реформа, проведенная в 2019–2020 годах, позволила модернизировать структуру и деятельность ФССП.
М. О. Рязанцева,
студентка 3-го курса
ВГУЮ (РПА Минюста России)
ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ СОТРУДНИКОВ ФССП В СВЕТЕ РЕФОРМЫ
С января 2020 года законодательство в области деятельности судебных приставов претерпело существенные изменения. В процессе реформирования указанной сферы был принят Федеральный закон «Об органах принудительного исполнения Российской Федерации», именуемый до конца 2019 г. законом «О судебных приставах». С 2020 года прохождение службы в рядах Федеральной службы судебных приставов признаётся государственной службой, что несомненно влечёт усиление квалификационных требований и требований, предъявляемых к уровню образования сотрудников, повышает их статус, а также определяет дополнительные ограничения и меры ответственности.
До принятия упомянутых нововведений имела место неопределенность статуса ФССП. Итогом данной реформы стало формирование полноценной «силовой» структуры. Реформа нашла отражение не только на статусе сотрудников службы судебных приставов, но и на их пенсионном обеспечении и уровне денежного довольствия. В данной статье в рамках мониторинга изменений правового статуса ФССП будут проанализированы изменения прав и обязанностей сотрудников Федеральной службы судебных приставов.
До недавнего времени судебный пристав имел неопределенный, с правовой позиции, статус. Так, приставы не являлись государственными гражданскими служащими, так как данная категория госслужащих не имеет права на ношение оружия и применение физической силы, однако они не считались и сотрудниками «силовых» структур. Судебные приставы не были равны по своему статусу военнослужащим, сотрудникам Министерства внутренних дел или Федеральной службы войск национальной гвардии. Теперь служба в ФССП признаётся самостоятельной разновидностью службы: государственной службой в органах принудительного исполнения.
В данном случае интересным представляется проведение анализа соотношения проведённой реформы с прогнозами по оптимизации количества государственных служащих. В настоящее время численность сотрудников ФССП составляет приблизительно 61 680 человек[34], которые влились в число государственных служащих. Планируется увеличение штата на 10 тысяч сотрудников, которое, по задумке, будет происходить поэтапно по причине ограниченности бюджетного финансирования. Так, с 2021 г. предельное число сотрудников органов принудительного исполнения Российской Федерации возрастет до 65 180 человек, с 2022-го — до 68 680, а с 2023-го — до 71 680 человек. Подобные действия потребуют дополнительного выделения средств в размере 15,5 млрд рублей[35]. Таким образом, с позиций статистики, количество государственных служащих возрастёт.
При проведении анализа экономической составляющей законопроекта необходимо прежде всего ориентироваться на пояснительную записку к нему. В ней указывается, что законопроектом устанавливаются: «правовые, организационные и финансово-экономические основы прохождения нового вида государственной службы»[36]. Относительно денежного довольствия необходимо отметить, что его размер с учетом индексации с 1 октября 2019 г. на 4,3% и с 1 октября 2020 г. — 3,8% составил в 2020 году 61 090,69 руб., что соответствовало денежному довольствию ведущего пристава-исполнителя (средний начальствующий состав), данные факты утверждаются в финансово-экономическом обосновании. Согласно документу, на выплату государственным гражданским служащим компенсации в размере четырехмесячного денежного содержания при увольнении с государственной службы в связи с сокращением должностей потребуется 1,8 млрд рублей. При этом, согласно расчётам, под увольнение попадут почти 12 тысяч сотрудников. Уточняется, что при прогнозировании числа лиц, подлежащих увольнению, учитывались возраст работающих государственных служащих и ограничения по здоровью. Помимо этого, следует отметить, что средний возраст более 70 % сотрудников ФССП не превышает 35 лет, следовательно, при их назначении на должности сотрудников органов принудительного исполнения РФ право на пенсию за выслугу лет в ближайшие годы не предполагалось. «Число лиц, имеющих стаж свыше 20 лет, учитываемый при начислении пенсии за выслугу лет по законопроекту, но не получающих пенсию, составляет 2 846 человек», — указывается в документе.
Изменение и конкретизация правового статуса для сотрудников ФССП имеет практическое значение, поскольку до проводимых реформ они не имели права на льготы и гарантии, которые соответствовали бы их фактическому статусу, обусловленному работой в условиях повышенного риска.
В связи с расширением полномочий в сфере использования физической силы, специальных средств и оружия Федеральной службой судебных приставов был издан новый приказ в целях организации порядка выдачи, ношения и хранения огнестрельного оружия, специальных средств и совершенствования мер по соблюдению правил оборота оружия[37].
Стоит также отметить изменения, коснувшиеся законов, регулирующих социальное и пенсионное обеспечение. В федеральные законы «Об органах принудительного исполнения Российской Федерации» № 118-ФЗ и «О службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» № 328 внесли изменения, согласно которым приставы были приравнены к государственным служащим, что определило:
− введение специальных офицерских званий и квалификационных званий, зависящих от занимаемой должности, опыта работы и квалификации;
− определение пакета социальных гарантий и льгот, практически аналогичного мерам поддержки, предусмотренным для сотрудников правоохранительных органов;
− закрепление порядка проведения обязательных тестов и проверок, осуществляемых во время поступления на службу в ФССП.
Помимо этого, произошло ограничение ряда прав. К примеру, введён запрет на наличие иностранного гражданства/подданства или вида на жительство в другом государстве, запрет на членство в политической партии, а также на её материальную поддержку и принятие участия в деятельности политических организаций. Закономерным следствием является ужесточение требований к приёму кандидатов на службу. Так, сотрудник ФССП не должен иметь административных взысканий, а при наличии взыскания в виде административного ареста или лишения водительских прав гражданин сможет поступить на службу в ФССП только через год.
Следующим вопросом является размер денежного довольствия и пенсии. Ожидалось, что уровень доходов будет равняться уровню доходов сотрудников МВД. Так, на данный момент средний размер денежного довольствия судебного пристава составляет примерно 49,1 тысячи руб., прогнозируется, что в течение этого года оно вырастет до 58,1 тысячи руб., что в процентном соотношении является ростом на 18 %. В целях обеспечения увеличения довольствия сотрудников службы судебных приставов, в федеральный бюджет на 2020 год были заложены дополнительно 6,2 млрд руб. Также подверглись изменению и правила выхода на пенсию, которые станут аналогичны правилам для военнослужащих, сотрудников МВД, Росгвардии и иных «силовых» ведомств. Для признания гражданина пенсионером Федеральной службы судебных приставов выслуга лет должна составлять не менее 20. Помимо указанных ограничений в отношении сотрудников ФССП будут действовать и другие, которые предусмотрены для госслужащих Федеральным законом № 79-ФЗ. Кроме того, служба в ФССП будет происходить на основании контракта. Для того чтобы стать приставом, необходимо пройти конкурс, который предусмотрен в том числе для других категорий государственных служащих. В исключительных ситуациях конкурс не проводится относительно замещения младших должностей или в случае перевода внутри Федеральной службы. Также в процессе прохождения службы будут регулярно производиться аттестации и указанные ранее проверки, которые могут стать основанием для расторжения контракта. Таким образом, полномочия приставов практически приравниваются к полномочиям сотрудников полиции, однако, они распространяются лишь на сферу исполнительного производства и обеспечения деятельности судов.
Интересной является возможность подачи регрессного иска к рядовому приставу, если его виновным действием был причинён ущерб гражданину, государству или имуществу. Регрессный иск подается от имени государства после фактической компенсации вреда. Такое правило должно увеличить уровень ответственности, а также значительно упростить процедуру компенсации вреда, нанесённого действиями и решениями приставов.
Итак, новеллой является то, что теперь субъекты исполнительного производства могут потребовать привлечь сотрудника Федеральной службы судебных приставов к ответственности, а последние, в свою очередь, смогут наиболее эффективно реализовывать предоставленные законом полномочия. Как видно, реформирование законодательства касается статуса приставов, однако сам процесс исполнительного производства практически не изменяется. Помимо положительных аспектов, связанных со службой в ФССП, на сотрудников будут распространены ограничения, которые сопряжены с её прохождением, а именно: обязанность декларировать доходы и имущество, подтверждать отсутствие судимости во время приёма на госслужбу и проходить обязательные тесты и проверки. Так, начиная с 2020 года, приставы начали регулярно проходить тесты на наличие следов алкогольных или наркотических веществ в крови. Рассмотренные меры должны стать фактором, который повысит профессиональные требования к гражданам, несущим службу в органах принудительного исполнения, что, в свою очередь, даст возможность качественно исполнять служебные задачи и применять правовой инструментарий, обеспечивать соблюдение прав граждан, являющихся субъектами исполнительного производства.
Ю. А. Свирин,
профессор кафедры гражданского процесса
и организации службы судебных приставов
ВГУЮ (РПА Минюста России)
доктор юридических наук,
академик РАЕН, почетный адвокат России
К
ВОПРОСУ О ПОВЫШЕНИИ ЭФФЕКТИВНОСТИ
ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРОИЗВОДСТВА
Как известно, принципы права являются настолько универсальной правовой категорией, что привлекают внимание ученых правоведов как общей теории права, так и отраслевых правовых наук. Такой интерес вполне объясним, поскольку через призму принципов можно определить социальное назначение права того или иного государства, а также то, как осуществляется правовое регулирование общественных отношений в той или иной отрасли права.
В истории правовой мысли имели место различные научные школы о сущности принципов права, об исторических особенностей появления тех или иных принципов. Так, сторонники естественно-правовой доктрины права выделяли принципы из самой идеи права и правосознания, из некого идеала очищенного от случайностей[38]. По их утверждению, только на основе естественных принципов принимаются действующие нормы права. Однако такая точка зрения лишена аксиологичности, вследствие чего с ней трудно согласиться по следующим основаниям. Во-первых, не все естественные исходные начала закреплены в праве в качестве принципов. Во-вторых, не все принципы права базируются на исходных естественных началах. В-третьих, не все исходные начала некого идеала возможно и необходимо закрепить в праве. Зачастую право может расходиться с таким идеалом, как справедливость. Скажем, в настоящее время невозможно закрепить в праве принцип «око за око» или принцип, имевший место в древнем римском праве и относящийся к исполнительному производству partes sekanto, когда должника следовало разрубить на части и каждому кредитору отдать его часть, получив, таким образом, моральную сатисфакцию и т.д.
Закрепление основополагающих начал в нормах права, по мнению К. П. Уржинского, может происходить двумя способами: текстуально и в смысловой форме[39]. Текстуальный способ фиксации означает закрепление основных начал в конкретных нормах права. Смысловой способ фиксации заключается в том, что содержание конкретного принципа выводится из анализа содержания отдельных норм права или институтов.
Принцип обращения взыскания на личность должника текстуально не закреплен в статье 4 закона «Об исполнительном производстве», но вполне определенно может быть выведен из смысла и содержания иных правовых норм.
До 1 февраля 2008 года можно было говорить, что в исполнительном производстве имел место принцип «имущественного характера исполнительного производства», что детерминировало неприкосновенность личности самого должника и его личных неимущественных прав. Данный принцип был закреплен в законе «Об исполнительном производстве». В нем проявлялась общая цель исполнительного производства — удовлетворение законных интересов имущественного характера взыскателя и недопустимости обращения взыскания на личные неимущественные права должника. Суть данного принципа заключалась в том, что все принудительные меры, осуществляемые в ходе исполнительного производства, имели своим предметом имущество (вещи, деньги, ценные бумаги) либо имущественные права. Меры принудительного исполнения не распространялись на личность должника, его личные неимущественные права.
Однако эффективность такого исполнительного производства была крайне низкой. Должники, как правило, скрывают свое имущество; недвижимое имущество регистрируется на родственников и близких лиц; заработная плата выплачивается в виде неучтенной денежной суммы. Поэтому законодателем в 2008 году вполне обоснованно были закреплены в законе принудительные меры, обращенные на личность самого должника.
С одной стороны, статья 68 закона «Об исполнительном производстве» не содержит в своем перечне мер принудительного исполнения меру, направленную на личность должника. Однако, в соответствии с пунктом 11 вышеназванной статьи, перечень таких мер является открытым. В указанной норме сказано, что могут быть и иные действия принудительного характера предусмотрены в федеральном законе. В качестве такой меры, направленной на личность должника, можно назвать положение, закрепленное в пункте 15 статьи 64 закона «Об исполнительном производстве», в нем устанавливаются ограничения на выезд должника за пределы России. Кроме этого, с 15 января 2016 года вступили в силу поправки в закон «Об исполнительном производстве», в соответствии с которыми судебные приставы могут ограничить действие водительских удостоверений должника. Как отмечал зам. главного судебного пристава России Р. Степаненко, данная мера принудительного исполнения принесла сразу же положительные результаты. Только за полтора месяца своего действия многие водители погасили свои требования перед взыскателями.
Судебные приставы-исполнители также вправе наложить запрет на регистрационные действия должника в отношении автомобиля. Данная мера принудительного исполнения ограничивает личные неимущественные права должника, побуждающего к исполнению требований исполнительного документа.
Представляется, что принцип «обращения взыскания на личность должника» вполне обоснованно был закреплен в нормах отраслевого закона и призван поднять эффективность исполнительного производства в целом. Об этом говорят следующие цифры: только за девять месяцев 2008 года (с момента вступления в силу поправок в закон) территориальными органами ФССП России было вынесено 58 300 постановлений об ограничении на выезд должников из России. В результате применения данной меры добровольно выплатили долги по 4 189 исполнительным производствам на сумму около 900 млн рублей[40].
Безусловно, наличие в исполнительном праве данного принципа ведет к ограничению конституционных прав и свобод личности. Однако многие исследователи конституционализма и не только в России, в своих работах отмечали возможность такого ограничения. В науке существует широкий диапазон подходов к вопросу о целях такого ограничения. Так, Х. Альм-Мерк считает возможным ограничение конституционных прав и свобод для защиты других интересов и свобод, признаваемых основным законом[41]. Б. А. Страшун также полагает возможным ограничение прав и свобод, если это необходимо с целью уважения прав и свобод других людей и нормального функционирования общества и государства[42]. Ф. Люшер обосновывает ограничение прав и свобод граждан с целью обеспечения национальной независимости и обороны[43]. На возможность ограничения прав и свобод с целью сохранения территориальной целостности, экономического благосостояния, предотвращения массовых беспорядков и преступлений, обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия указывал В. Пушкаш[44]. О необходимости ограничения прав и свобод с целью обеспечения здоровья, мира, правопорядка и морали в обществе указывал индийский исследователь Басу Дурга Дас[45]. Как видно, целая плеяда блестящих конституционалистов не только в России, но и других стран считали возможным и даже необходимым в определенных случаях ограничение конституционных прав и свобод.
Представляется, что к злостным должникам должны чаще применяться ограничения прав и свобод личности с целью побуждения последних к исполнению требований содержащихся в исполнительном документе. Данное ограничение прав не следует рассматривать как ограничение свободы. Еще Эпикур справедливо указывал: «Свобода человека это его ответственность за разумный выбор своего образа жизни»[46]. Спиноза также обосновал идею «свободной необходимости»[47], указывал, что она совмещает в себе необходимость и свободу как две составляющие в одной субстанции.
Поэтому должник обязан соизмерять свою жизнь и поступки с требованиями закона. Если должник своим поведением выходит за пределы моральных и правовых норм государство силой принуждения (морального и физического) обязано заставить последнего исполнять вышеуказанные нормы, поскольку закон должен быть обеспечен принудительной силой государства.
К. А. Свищенкова,
студентка 1-го курса
ВГУЮ (РПА Минюста России)
В условиях глобальной цифровизации всех сфер деятельности большинства стран мира и стремительного внедрения реализации компьютерных технологий и информационных систем, затрагивающих, в частности, гражданское право, возникает закономерный вопрос о сохранении значимости человека в виртуальной, современной реальности, что так или иначе подразумевает осмысление практической плоскости проблемы. Информационно-телекоммуникационные процессы предполагают новый взгляд на правоприменительный процесс. Рассмотрим роль компьютерных технологий касательно открывающихся возможностей и, наоборот, вероятных утрат.
Ещё в 70-х годах XX века в СССР были разработаны опытные компьютерные программы, позволяющие заменить судью при принятии решений о том, под какое преступление с учетом установленных фактических обстоятельств подпадает выявленное деяние. Так, компьютерные программы позволяют осуществлять квалификацию юридических событий по типовым признакам. Например, для каждого преступления характерен только ему присущий набор признаков — объект преступления, то есть на что оно направлено: имущество, жизнь, здоровье. Также они могут находить аналогичные дела и выносить по ним похожие решения. Созданная американскими разработчиками программа сумела предсказать решения Верховного Суда США в 70 % случаев. Другая разработка ученых позволила добиться предсказания решений Европейского Суда по правам человека до 79 %. Алгоритм использовался на основе анализа ранее вынесенных решений. Появилась возможность подготавливать судебные иски по типовым категориям дел. Американская юридическая фирма Baker & Hostetler с 2016 года использует робота ROSS, работающего на основе искусственного интеллекта. Он изучает судебные дела, подыскивает нужные прецеденты. То, на что человек-юрист тратит часы, у робота-юриста занимает несколько секунд. Робот используется в банкротном праве, но готовится также к освоению в сферах трудового, налогового права, права интеллектуальной собственности, возмещения ущерба здоровью. Разработанный студентом Стэнфордского университета робот DoNotPay оспаривает штрафы автовладельцам США и Великобритании за неправильную парковку. Всего за 21 месяц к автоматизированному юристу обратилось более 250 тысяч человек, 160 тысяч из которых избежали санкций. Программа COIN от JPMorgan автоматизировала работу юристов, анализируя кредитные договоры и решая за секунды задачи, требовавшие ранее сотни тысяч часов трудозатрат в год. В 2016 г. Сбербанк России объявил о запуске робота, способного составлять иски. По словам руководства банка, это позволит высвободить порядка 3 тыс. рабочих мест. В России банки также используют программу Casebook, позволяющую оценить риски кредитования потенциальных заемщиков. Программа анализирует любые упоминания о заемщиках в судебных делах, сопоставляет суммы предъявленных к заемщикам исков с оборотами компании. В Казахстане имеется сервис LawHunter, позволяющий отслеживать активность субъектов в судах. Получаемая информация может быть полезной для оценки надежности контрагента. Компьютерные программы позволяют исключить ошибки, связанные с возможным применением устаревшего законодательства либо неполным применением норм права, а также оперативно найти законодательство и судебные прецеденты по необходимой тематике, ускоряя процесс поиска и принятия решений. Это можно сделать, к примеру, в справочно-правовой системе «КонсультантПлюс».
Как известно,
за очевидными плюсами скрываются часто и определенные минусы, которые не сразу
видны. Автоматизированные системы не могут дать оценку возможного злоупотребления
правом, не может идти и речи о добросовестности или честности. Запрет на
злоупотребление правом установлен в ст. 10 Гражданского кодекса, и вытекает он
из требования к участникам правоотношений действовать добросовестно при
установлении, осуществлении и защите гражданских прав, при исполнении
гражданских обязанностей (п. 3 ст. 1 ГК РФ). К злоупотреблению законодатель
относит все, что осуществляется исключительно с намерением причинить вред
другому лицу — недобросовестное осуществление своих прав и обязанностей
(п. 1 ст. 10 ГК РФ). Причем неважно, делается это формально, законными способами
или, напротив, в обход закона. Попытку дать определение добросовестности
предпринимали Конституционный Суд РФ и Верховный Суд РФ через такое указание:
«…оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует
исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота,
учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том
числе в получении необходимой информации». В принципе, подводя общий итог, —
все эти пункты можно было бы внести в программный код компьютера, но есть
отдельный взгляд на то, почему это не окажется полезным в любых случаях.
Злоупотребление правом — действие несправедливого и нечестного характера.
Возможно, звучит по-детски, но рассматриваемая позиция несёт в себе именно
мысль честности и справедливости. Эти определения слишком сложны и тонки в
понимании машины, так как хранят в себе спектр различных социальных, духовных,
политических сфер и т. д., также имеет на них сильное влияние. Понять это
сможет только человеческий разум. Он гибок и за счёт этого может использовать
закон в своих целях: как справедливо, так и нет. То есть, не беря во внимание
позицию справедливости, человек может обойти закон юридически правильно. Такую
тонкую грань компьютер или искусственный интеллект не сможет провести, ведь
технически он настроен на определённые задачи, которые не включают в себя эти
нравственные понятия. Все эти моменты взаимосвязаны в решении юридических
вопросов, а значит, не могут быть рассмотрены со всех точек зрения «от лица»
машины. Далее, возможен большой процент
взлома и разглашения данных. В работе любого места, основанного на юридической
деятельности, необходима конфиденциальность. Адвокату нужно держать в секрете
свой план действий при защите подсудимого, суду нужно вынести решение, на
которое невозможно повлиять со стороны и которое невозможно сфальсифицировать,
при работе в госорганах просто необходимо неразглашение определенных данных,
файлов, документов. На данный момент хакерское дело не стоит на месте и взлом
баз данных, сайтов, процессоров становится все более частой вещью. Хакеры
делают это изящно и в доли секунды, так что даже невозможно узнать о взломе
какой-либо части компьютера. А если заменить профессию, связанную с юридической
деятельностью, компьютером? Процесс суда можно будет изменить дистанционно и
вынести неверное решение, засекреченные правительством данные и договоры будут
преданы огласке, действия и схема защиты адвоката
будут уже известны противоположной стороне, и у подсудимого не будет шансов
избежать наказания. В данной работе просто необходима безопасность практически
всей внутренней информации, что будет невероятно сложно поддерживать при
компьютеризации профессии. Следует отметить, что замена роботом человека
финансово неграмотна, так как это нанесёт достаточно серьёзный удар по
экономике страны. Только в данный момент в Российской Федерации свыше 6 500
судебных участков. На их оборудование уйдёт немалая сумма денег, также нужно
написать программу, которая и будет разбирать судебный процесс, поставить сервера,
на которых будет храниться вся информация. Она должна
быть под особой защитой и постоянным контролем, а по причине того, что еще нет
опыта в этой сфере, будет не усмотрено множество ошибок, которые будут
требовать постоянной доработки. Пока всю систему доведут до ума, уйдёт немалое
количество финансов. «Итак, компьютерные
программы не конкуренты хорошему юристу, –—говорит Анастасия Рагулина, директор юридической
группы «Яковлев и Партнеры». — Все
дело в том, что наша работа состоит не только из технических и логических
моментов. Она во многом носит творческий характер. Клиент всегда требует
индивидуального подхода к себе и своей проблеме. Мы часто выступаем в роли психологов,
изучая клиента и его потребности, стараемся удовлетворить все его запросы, что
невозможно без составления его психологического портрета. Более того, жизнь,
как известно, богаче планов. Не всегда можно предусмотреть шаблонное решение
вопроса. Часто ситуации, похожие друг на друга, в итоге решаются абсолютно
по-разному. И нельзя забывать, что судебная практика также неодинакова.
Встречаются дела, способные её изменить, и за этим стоит человек, а не машина», —
уверена эксперт.
На сегодняшний день цифровизация является междисциплинарной проблемой, необходимой для изучения, но, по моему мнению, стать основополагающей составляющей гражданского права она не сможет. Людям стоит в будущем регулировать как естественный интеллект, так и искусственный, чтобы найти баланс между технологическим прогрессом и социальной стабильностью.
Т. В. Соловьева,
профессор кафедры гражданского процесса
Саратовской государственной юридической академии
доктор юридических наук, доцент
ДОБРОСОВЕСТНОЕ ПОВЕДЕНИЕ УЧАСТНИКОВ ГРАЖДАНСКОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА В УСЛОВИЯХ ПАНДЕМИИ
В настоящее
время весь мир живет в условиях борьбы с распространением новой коронавирусной
инфекцией (COVID-19). Новая инфекция затронула
абсолютно все сферы общества и государства, судопроизводство также оказалось
под ее влиянием. В стремительные сроки принимались решения, связанные с
необходимостью ограничить работу судов в целях сохранения здоровья судей и иных
участников судопроизводства[48]. В целом большая часть государственных и
иных органов и организаций была переведена на удаленный (дистанционный) формат
работы.
Необходимо отметить, что
несмотря на введенные ограничения, суды работали в дистанционном формате. Так,
в период с 18 марта по 20 апреля этого года рассмотрено свыше 2 млн дел и материалов и 8 тысяч судебных заседаний были
проведены с использованием систем видео-конференц-связи. В указанный период в
суды поступило 225,2 тыс. документов в электронном, более 286 миллионов раз
граждане воспользовались интернет-ресурсом ГАС
«Правосудие». С 21 апреля 2020 г. отдельные категории дел рассматриваются
Верховным Судом РФ с использованием системы веб-конференции, обеспечивающей
безопасную передачу данных[49].
Верховным судом РФ были определены
безотлагательные категории дел, которые рассматривались очно и в период
введенных органами государственной власти и местного самоуправления
ограничений. Данный перечень безотлагательных дел был открытым, и судьи
самостоятельно определяли возможность рассмотрения конкретного гражданского
дела. При этом всем судам было предписано инициировать рассмотрение и
разрешение дел с использованием видео-конференц-связи при наличии технической
возможности.
Несмотря на то, что возможность проводить судебные заседания по гражданским делам путем использования систем видео-конференц-связи была установлена на законодательном уровне еще в 2013 году (ст. 155.1 ГПК РФ), можно констатировать, что в условиях пандемии применение систем видео-конференц-связи вызвало определенные трудности.
В качестве основной проблемы необходимо назвать отсутствие технической возможности на проведение судебных заседаний посредством видео-конференц-связи в отдельных судах, а также отсутствие технической возможности участвовать в судебном заседании у физических лиц. Высший арбитражный суд РФ еще в 2011 году разъяснил понятие «техническая возможность», указав, что под технической возможностью понимается наличие в арбитражном суде исправной системы видео-конференц-связи и объективной возможности проведения судебного заседания данным способом в пределах установленного законом срока рассмотрения дела[50]. Данное понятие вполне применимо и к деятельности судов общей юрисдикции. В представленном понятии «техническая возможность» необходимо выделять две составляющие, а именно исправную систему видео-конференц-связи и объективную возможность проведения судебного заседания посредством видео-конференц-связи.
Первая составляющая, безусловно, носит технический характер и зависит от наличия / отсутствия в зале суда соответствующей техники, а также бесперебойного канала связи. Но, стоит учитывать, что наличие технической возможности (компьютер, смартфон, интернет соединение и пр.) должно быть и у участников гражданского судопроизводства, в первую очередь у лиц, участвующих в деле, что не всегда представляется возможным. В этой связи можно говорить о возможном злоупотреблении правами заинтересованными лицами в части представления суду ложной информации об отсутствии у них технической возможности для участия в заседании посредством видео-конференц-связи. В такой ситуации можно констатировать недобросовестное поведение заинтересованных лиц, нацеленное на затягивание сроков судопроизводства и причинения иных неблагоприятных последствий другим участникам.
Вторая составляющая технической возможности — объективная возможность проведения судебного заседания посредством видео-конференц-связи. В представленной формулировке возникает вопрос о том, у кого должна быть такая возможность, у суда и (или) у заинтересованных субъектов. Применительно к суду в понятие «объективная возможность» необходимо включать расписание рассмотрения и разрешения дел судьей, сроки судопроизводства и иные обстоятельства. Также стоит учитывать и наличие объективной возможности у участников гражданского судопроизводства. В период пандемии органами государственной власти и местного самоуправления было принято множество правовых актов, ограничивающих возможность реализации прав граждан, в том числе и права на судебную защиту. Гражданам было предписано оставаться дома, уходить на самоизоляцию[51]. Необходимо пояснить, что в период действия ограничительных мер в суды общей юрисдикции поступало большое количество ходатайств об отложении судебного разбирательства в связи с тем, что заседания были назначены без учета неблагоприятной эпидемиологической обстановки в Российской Федерации. Кроме того, Верховный суд РФ указал, что невозможность рассмотрения дел в период действия ограничительных мер является основанием для отложения судебного разбирательства (ст. 169 ГПК РФ)[52].
И
действительно, посещение судов в период пандемии представляло и представляет реальную опасность для жизни и здоровья
людей, т.к. способствует увеличению скорости распространения новой
коронавирусной инфекции и, как следствие, повышению риска для жизни и здоровья
людей. Однако необходимо отметить, что использование права на отложение
судебного разбирательства по указанным основаниям зачастую осуществлялось
заинтересованными субъектами недобросовестно в целях затягивания сроков
рассмотрения и разрешения дел, а также отдаления момента наступления
ответственности.
Однако стоит учитывать, что отложение судебного заседания в период пандемии может быть вызвано и действительными уважительными причинами как объективного (реальное отсутствие технической возможности), так и субъективного характера (болезнь, контакт с зараженным лицом и пр.).
Учитывая вышеизложенное, можно констатировать, что повлекшая пандемию новая коронавирусная инфекция предоставила участникам гражданского судопроизводства еще большие возможности для недобросовестной реализации гражданских процессуальных прав и выполнения обязанностей. В этой связи проведение судебных заседаний посредством использования видео-конференц-связи видится одним из наиболее действенных способов предотвращения недобросовестного поведения участников гражданского судопроизводства.
Для обеспечения баланса публичных и частных интересов, а именно, предоставления судебной защиты и сохранения жизни и здоровья заинтересованных субъектов, стоит обязать участников гражданского судопроизводства указывать в ходатайствах об отложении судебного заседания, заявляемых в суд в период пандемии, обстоятельства, которые действительно препятствуют участвовать в судебном заседании лично (например, болезнь, контакт с зараженным лицом) или посредством систем видео-конференц-связи (например, отсутствие компьютера или интернет связи), а также подтверждающие их доказательства. Соблюдение указанных условий позволит осуществлять судам общей юрисдикции рассмотрение и разрешение гражданских дел в установленные законом сроки и как следствие ограничить недобросовестные действия участников процесса, направленные на создание препятствий в достижении цели гражданского судопроизводства.
П. А. Ступченко,
студентка 2-го курса магистратуры
ВГУЮ (РПА Минюста России)
Актуальность выбранной мной темы статьи заключается в
раскрытии понятия судебной власти, поскольку судебная власть, по определению
гласная, только начала свое развитие в данном направлении и пока что не может в
полной мере на практике называться таковой. Граждане о функционировании
судебной ветви власти слабо осведомлены и зачастую опасаются обращения к
судебной защите как средству защиты гражданских прав, что свидетельствует о
необходимости повышения уровня правовой культуры в отношении указанного
правового института путем осмысления правовой природы и уяснения его
назначения.
В ст. 10 Конституции РФ (далее — Конституция РФ)
закреплено следующее: «Государственная власть в Российской Федерации
осуществляется на основе разделения на законодательную,
исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной
власти самостоятельны»[53].
Необходимость управления, то есть упорядочение,
поддержание системы в нормальном и работоспособном состоянии (состоянии
функционирования), обществом обусловливает присутствие в нем такого явления,
как власть.
В свою очередь, власть — это способность и возможность одного субъекта, вне зависимости от того, организация это, коллектив или отдельный индивид, подчинять себе волю и поведение другого субъекта. При этом государственная власть как один из видов власти обладает следующими признаками:
1. Государство представляет собой основу для государственной власти, на которой она базируется.
2. Осуществление государственной власти профессиональным аппаратом, отделенным от общества как объекта власти, обусловливает такое ее качество, как публичность.
3. Имеет независимость вовне и верховенство внутри страны, что определяет ее суверенитет.
4. Государственная власть универсальна, то есть распространяется на неопределенный круг лиц.
5. Определенные субъекты государственной власти обладают исключительным правом на издание общеобязательных правил поведения — юридических норм.
6. Непрерывность и постоянство функционирования.
В рамках уяснения смысла понятия «судебная власть» следует обратиться к такому основополагающему учению, как теория разделения властей.
Теория разделения властей является итогом многовекового развития государственности, поиска наиболее действенных механизмов, позволяющих оградить общество от деспотизма. Теоретическое развитие принцип разделения властей получил в Средние века. В первую очередь необходимо отметить труд «Два трактата о государственном правлении»[54] английского философа Джона Локка, который разработал принципы взаимосвязи и взаимодействия ее отдельных частей во избежание ситуации присвоения власти одним лицом или группой лиц. Далее французский философ и просветитель Шарль Луи Монтескье в своем труде «О духе законов»[55] теоретически осмыслил и развил в классическую теорию разделения властей взгляды Дж. Локка.
В современном мире разделение властей является
характерной чертой правового демократического государства, определяющей основы
демократического конституционного строя, и закреплен в
виде принципа в конституциях большинства государств мира с различными формами
правления.
Можно выделить следующие положения теории разделения властей:
1. Разделение властей провозглашается конституцией государства.
2. Согласно конституции законодательная, исполнительная и судебная власти представляются различными людьми и органами.
3. Все власти равны и автономны, ни одна из них не может быть устранена любой другой.
4. Никакая власть не может пользоваться правами, предоставленными конституцией другой ветви власти.
5. Судебная власть действует независимо от политического влияния. Судебная власть может объявить закон недействительным, если он противоречит конституции.
Таким образом, принцип разделения властей представляет собой требование к построению механизма государства, при котором, согласно конституции, законодательная, исполнительная и судебная ветви власти предоставляются различным людям и органам. При этом все три ветви государственной власти равны и автономны, и никакая власть не может пользоваться правами, предоставленными конституцией другой ветви власти, что обусловливает их независимость друг от друга.
Вместе с тем разделение властей не может и не должно пониматься как их противостояние и конкуренция. Разделение властей вызвано необходимостью честного и независимого осуществления государственной власти на основе системы сдержек и противовесов, которая бы обеспечивала баланс законодательной, исполнительной и судебной власти, осуществляемый специальными правовыми мерами и обеспечивающий взаимодействие и взаимоограничение ветвей власти в установленных правом пределах.
Самостоятельность судебной власти основывается на отсутствии взаимоотношений подчиненного и подотчетного характера по отношению к какому-либо другому государственному органу независимо от ветви власти.
Экономическая составляющая
самостоятельности и независимости судебной власти базируется на финансировании
ее деятельности исключительно за счет федерального бюджета, что четко
регламентировано Конституцией РФ[56].
Стоит также отметить такое
важнейшее и основное направление деятельности судебной власти, как правосудие,
которое и является сутью и целью существования и функционирования судебной
власти как отдельной ветви власти. Согласно Конституции РФ правосудие в Российской
Федерации осуществляется только судом[57].
Таким образом, правосудие — это исключительно деятельность суда, которую он осуществляет независимо от других ветвей власти, по надлежащему рассмотрению и разрешению в установленном процессуальном порядке дел различной категории и применению закрепленных законом мер принуждения к правонарушителям в целях укрепления законности и правопорядка, предупреждения правонарушений, охраны прав и интересов граждан, общества и государства.
Необходимо отметить, что осуществление правосудия — исключительная компетенция судебной власти, присущая только ей и находящаяся в ее ведении.
Правосудию как форме осуществления государственной власти присущи определенные признаки, отличающие ее от других форм государственной власти:
1. Осуществление правосудия возможно только судом.
2. Способы его осуществления четко регламентированы в законе (конституционное, гражданское, административное и уголовное судопроизводство).
3. Деятельность суда осуществляется независимо и признается правомерной исключительно в случае ее осуществления в строгом соответствии с законом. При этом правосудие носит правоприменительный характер, что означает, что суд не создает нормы права, а применяет уже существующие при разрешении рассматриваемых споров. Выделение данного признака в настоящей момент является дискуссионным вопросом, поскольку некоторые авторы в научной литературе доказывают наличие у суда правотворческой функции. Например, Конституционный Суд или Верховный Суд, выпуская постановления пленумов с целью обобщения судебной практики и обеспечения единообразного применения законодательства, фактически создают новые нормы права.
4. Беспристрастное и справедливое рассмотрение дел судом обеспечивается путем четкой регламентации всех возможных процедур при помощи инструментов процессуального законодательства.
5. Суд, при наличии оснований, вправе применять меры государственного принуждения, что призвано оказывать воспитательное воздействие как на правонарушителя, так и на других граждан.
Таким образом, правосудие и функционирование судебной власти в целом осуществляется посредством соблюдения строго регламентированного законом порядка и норм судопроизводства. Наивысшей целью и ценностью правосудия является необходимость установления объективной истины, обеспечения гарантий всем участникам процесса, утверждение верховенства права и справедливости по каждому рассматриваемому делу.
Согласно ст. 1 ФКЗ от 31.12.1996 № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации»[58], судебная власть в Российской Федерации осуществляется только судами в лице судей и привлекаемых в установленном законом порядке к осуществлению правосудия присяжных и арбитражных заседателей. Никакие другие органы и лица не вправе принимать на себя функции и полномочия по осуществлению правосудия.
Согласно Конституции РФ[59], судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Данное положение означает, что осуществление правосудия невозможно ни в каких иных формах, кроме прямо перечисленных в Конституции РФ.
Таким образом, на основании вышеизложенного можно сделать вывод, что судебная власть — это самостоятельная и независимая ветвь государственной власти, которая осуществляется судами, выполняющими возложенные на них законом полномочия посредством установленного судопроизводства.
Судебная
власть как самостоятельное явление необходима для надлежащего осуществления
правосудия и выполнения задач процессуального порядка судопроизводства, к
которым относится обеспечение соблюдения законности в деятельности органов
судебной системы, осуществляющих судебную власть; обеспечение законности, обоснованности
и справедливости решений, которые принимаются; а также охрана законных прав
лиц, интересы которых затронуты при производстве в суде.
Правосудие некоторые авторы называют единственным полноценным гарантом прав и свобод человека и гражданина[60]. При этом имеется в виду та роль, которую должны играть суды в публично-правовом механизме становящегося правового государства. Необходимо развивать и совершенствовать не только механизм функционирования судебной власти, но и правовую культуру граждан, что позволит им не избегать возможности защиты своих прав и свобод в судебном порядке, а активно пользоваться всем потенциалом, которым обладает данная ветвь власти. Органы правосудия должны развивать свое взаимодействие со средствами массовой информации как институтом гражданского общества, обеспечивающим граждан необходимой правовой информацией, повышающим уровень правовой культуры и интерес населения к правовым вопросам.
Судебная работа должна быть видна не только лицам, участвующим в деле, но и гораздо более широкому кругу лиц, поскольку общепризнанно: права и свободы индивида — обязательный системообразующий признак правового государства[61]. Информирование о судебной работе позволит также дисциплинировать судей, поскольку это повысит их ответственность за принимаемые решения, которые должны быть законными, разумными, справедливыми и обоснованными.
Доступность общей информации о судах, о конкретном судебном процессе, о новых законах, касающихся правосудия и реформирования судебной власти также будет способствовать получению гражданским обществом всесторонней и объективной информации о судебной системе и о функционировании судебной власти в целом.
И. А. Хабибов,
студент 1-го курса юридического факультета
юридический колледж Северо-кавказского
института (филиала)
ВГУЮ (РПА Минюста России)
ВЛИЯНИЕ СМИ НА ФОРМИРОВАНИЕ ОБЩЕСТВЕННОГО МНЕНИЯ
СМИ — это аббревиатура, которая расшифровывается как средства массовой информации. На сегодняшний день мы ощущаем сильное влияние СМИ, причем на все слои населения.
В соответствии со ст. 2 Закон РФ от 27.12.1991 «О средствах массовой информации» к СМИ относятся: газета, журнал, альманах, бюллетень, иное издание, имеющее постоянное название, текущий номер и выходящее в свет не реже одного раза в год[62]. К средствам массовой информации можно отнести и популярных лиц шоу-бизнеса, ведь в современном мире они становятся примером для подражания, а их мнение ценится крайне высоко.
Здесь можно выделить первую проблему: потеря личности и индивидуальности. Стараясь подражать своим кумирам, считая их идеалами, теряют собственную индивидуальность, люди пытаются стать теми, кем никогда не являлись, принять вид другого лица.
Не стоит забывать и о более «традиционных» источниках СМИ, наверное, большинству в первую очередь вспоминается телевидение — средство массовой информации с помощью изображения. В большинстве стран имеются государственные каналы, в которых пропагандируются нужные государству реформы. Они агитируют народ, чтобы он не сильно противился реформам, преимущественно в автократических и тоталитарных странах. В большинстве своем государственные правительственные каналы пытаются угодить правительству и потому представляют все в выгодном свете, но опять же в тоталитарных и автократических странах.
Помимо лиц шоу-бизнеса и телевидения, к СМИ относятся и радио, газеты и журналы, но на сегодняшний день они менее популярны. Наиболее сильное влияние оказывает интернет, а в частности социальные сети, через которые и могут ранее упомянутые лица шоу-бизнеса распространять свое мнение.
Через телевидение оказывается влияние в основном на лиц, кому больше 40–45 лет, так называемых советских людей, которые более склонны к доверию телеканалам, нежели социальным сетям или интернету.
Только 29 % россиян выбирают просмотр ТВ-передач в качестве развлечения в свободное время, при этом среди пенсионеров проводят досуг за просмотром телевизора 56 %. В возрастной группе от 18 до 24 лет — менее 10 %[63]. По данным видно, что телевидение популярно лишь у пенсионеров, то есть у старшего поколения. В то время как молодое поколение отдает больший приоритет интернету.
Разъяснив все, мы можем перейти к главной теме: «Влияние СМИ на общественное мнение и их роль в ходе избирательной компании». Для начала разберем первую половину.
Имея влияние на общество, СМИ может манипулировать нами, заставляя принять то, что выгодно им. Тут же можно вспомнить многочисленные скандальные истории, связанные с передачей «Контрольная закупка», по замыслу которой продукты с плохим качеством подвергались критике и антирекламе, а продукты с хорошим качеством награждались хорошей рекламой и безупречной репутацией в обществе потребителей. Но на деле компании заключали с передачей контракты на так называемый пиар своей продукции и антирекламу фирм-конкурентов.[64] И таким образом, зритель считал, что выигравший продукт намного лучше, чем проигравший, несмотря на то что он мог быть даже хуже, — это является жестоким обманом простого зрителя. Но, как было сказано ранее, телевидение востребовано более старшим поколением.
Ну а что же молодежь? На младшее поколение оказывают влияние социальные сети. К примеру, в последнее время в социальных сетях распространение получило правильное питание, также этому способствовали лица шоу-бизнеса и блогеры. Правильное питание помогло справиться с лишним весом, укрепить иммунитет, а также обеспечить другими полезными функциями.[65]
Мы рассмотрели два примера влияния СМИ, но, как можно заметить, они отличаются друг от друга: один из них положителен, а другой отрицателен. Все потому, что СМИ, в принципе, как и все в нашем мире, имеет две стороны: и хорошую, и плохую. И лишь от нас зависит решение, в то время как СМИ только подталкивают к его принятию.
Если медийная и популярная персона пользуется определенным товаром, то на этот товар спрос повышается, ведь поклонники и подражатели желают быть схожими с их кумирами. Или же другой пример: если известная личность опубликует в социальных сетях даже слово в поддержку чего-либо, то интерес и спрос на это сразу же вырастет, как в конце января этого года Илон Маск опубликовал в социальной сети «Twitter» одно слово — «bitcoin», после чего цена на биткоин выросла на 6 тысяч долларов, с 32 до 38 тысяч.[66]
Переходя к политике, остается добавить, что лица шоу-бизнеса не раз пробовали себя в политике, из недавних примеров можно привести Владимира Зеленского, который сейчас является Президентом Украины, до 2019 года являлся телеведущим, юмористом и актером. В первом туре за него проголосовало немногим более 30 %, а во втором — 73 %. Это говорит о большем доверии не к политикам, а к артистам без должного опыта. В России же похожая ситуация была у Ксении Собчак. Являясь более известной как телеведущая, она участвовала в президентских выборах 2018 года, но набрала она лишь около 1,7 %. Конечно, эти люди имеют юридическое образование, но известны они в первую очередь как телеведущие, артисты и т. д. Это означает, что народ верит им, что может доверить людям шоу-бизнеса целое государство.
В избирательных компаниях каналы, поддерживающие того или иного кандидата, будут стремиться показывать своего кандидата в лучшем свете, а конкурентов «обливать грязью». Также и не раз мною упомянутые медийные лица могут агитировать в поддержку тех, кого считают нужным. Так, певица Леди Гага агитировала за Д. Байдена в период американских выборов, в противовес ей репер Лил Уэйн поддерживал Д. Трампа.[67] Сейчас популярные люди имеют высокий авторитет, возможно, поклонники певицы и репера прислушивались к их мнению и считали, что поддерживаемый кандидат лучше.
Нередко бывает так, что СМИ утаивают информацию, о событиях, происходящих в стране, либо предоставляют ложные новости. 7 марта 2019 г. были приняты в третьем чтении поправки в Закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»[68] и изменения в Кодекс об административных правонарушениях (КоАП), направленные на противодействие так называемым фейковым новостям — недостоверной общественно значимой информации, распространяемой под видом достоверных сообщений и создающей угрозу для безопасности. В соответствии с принятым законом, это информация, распространяемая «под видом достоверных сообщений, которая создает угрозу причинения вреда жизни и (или) здоровью граждан, имуществу, угрозу массового нарушения общественного порядка и (или) общественной безопасности...». Напомним, аналогичный запрет предусмотрен, например, для призывов к массовым беспорядкам, экстремизму или участию в несанкционированных массовых акциях.
Подводя итог, можно сказать, что сегодня как никогда СМИ влияет на нашу жизнь и, в частности, на наш выбор. Но, как и было ранее сказано, мы сами определяем свою жизнь, сами за себя в ответе и сами принимаем решение, а СМИ и окружающие нас лишь подталкивают нас к выбору того или иного решения, никто не заставляет нас принять что-либо.
В самом начале была выделена проблема потери индивидуальности. Конечно, бывают такие случаи, что люди пытаются стать как их кумир, но зачастую они хотят какую-то конкретную способность как у кумира, к примеру, такой же голос, внешность, знания. И это неплохо, ведь это заставляет человека саморазвиваться, познавать что-то новое, меняться в лучшую сторону.
СМИ не являются чем-то плохим или же чем-то хорошим. Нельзя выделить определенную особенность. Как и везде, мы можем наблюдать две стороны. На наш взгляд, СМИ — это то, без чего нашу жизнь не представить, благодаря этим средствам мы можем свободно получать информацию, делать определенные выводы, принимать решения, на основе проанализированной информации и многое другое.
А. Р. Шевченко,
магистрант ВГУЮ (РПА Минюста России)
ВЛИЯНИЕ КОРОНАВИРУСНОЙ ИНФЕКЦИИ НА ТРУДОВЫЕ ПРАВООТНОШЕНИЯ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
2020 год в России и мире ознаменовался стремительным ростом заболевания «коронавирусная инфекция» (Covid-19). Пандемия затронула не только экономический и социальный аспекты жизни людей, но и повлияла на деятельность законодателя и правоприменителя, так, было принято большое количество новых нормативно-правовых и подзаконных актов.
Государство было вынуждено в срочном порядке предпринять необходимые меры для того, чтобы обезопасить граждан в частности и страну в целом. Государство приняло решения о проведении различного рода ограничительных мероприятий, таких как перевод сотрудников на удаленный режим работы, введение ограничений, связанных с пересечением воздушной и наземной границы Российской Федерации, о введении нерабочих дней для организаций, за исключением тех предприятий, чья работа не может быть приостановлена, и иных мер.
Мировое
сообщество официально признало коронавирусную инфекцию заболеванием, в связи с чем государства, в том числе и Россия, внесли
коронавирусную инфекцию в перечень заболеваний, представляющих опасность для
окружающих людей. В Российской Федерации такое изменение было внесено
посредством принятия Постановления Правительства
РФ от 31.01.2020 № 66 «О внесении изменения в перечень заболеваний,
представляющих опасность для окружающих»[69].
В связи с тем что главным
фактором, ограничивающим распространение инфекции, является соблюдение
социальной дистанции, во всех странах были приняты меры, направленные
в том числе на изменение порядка работы или на ограничение функционирования
организаций в целом.
Хочется отметить, что в
рамках пандемии государством предпринимались различные шаги для защиты здоровья
граждан, а также соблюдения их прав. Так, был введен режим повышенной
готовности в регионах страны[70],
ограничен въезд и выезд за пределы Российской Федерации[71],
устанавливались новые виды административной ответственности[72],
принимались отдельные изменения в нормативно-правовые акты различных отраслей
права. Однако в данной статье хотелось бы подробнее остановиться на сфере
трудового законодательства по причине того, что, как отмечают исследователи,[73]
трудовое законодательство России оказалось неготовым к таким серьезным
общественным изменениям.
В первую очередь хотелось бы затронуть вопрос введения новой правовой категории трудового права, а именно «нерабочих дней». Данное понятие было введено указами Президента РФ от 25 марта 2020 г. № 206, от 2 апреля 2020 г. № 239 и от 28 апреля 2020 г. № 294, в Российской Федерации были объявлены «нерабочие дни с сохранением за работниками заработной платы» с 25 марта 2020 г. по 8 мая 2020 г. (за исключением работников отдельных организаций). Позднее Министерство труда Российской Федерации разъяснило, что понятие «нерабочие дни» не относится к предусмотренному в Трудовом кодексе РФ времени отдыха, и их наличие в календарном месяце не может считаться основанием для снижения заработной платы сотрудникам[74]. После этого данная позиция государственного органа была дополнена и расширена: организации получили право не прекращать свою деятельность в случае, если работники осуществляют свою деятельность в удаленном режиме работы[75].
Сам термин «удаленный труд» уточнил Роструд, указав, что в данном случае удаленным трудом считается перевод на дистанционную работу, подчеркнув, что такая форма деятельности предусмотрена Трудовым кодексом РФ[76].
Говоря о дистанционном режиме, следует подчеркнуть, что буквальное толкование нормы ст. 312.1 Трудового кодекса РФ определяет дистанционных работников в качестве лиц, заключивших трудовой договор о дистанционной работе. При этом на практике суд может признать перевод работника на дистанционный режим работы путем подписания дополнительного соглашения к трудовому договору[77]. В то же время в письме от 27 марта 2020 г. №14-4/10/П-2741 Министерство труда закрепило, что в качестве исключения в период действия указов Президента РФ о нерабочих днях изменения в части перехода на удаленный режим работы могут оформляться путем обмена электронными образами документов с последующим их оформлением в установленном порядке. Это является новеллой трудового законодательства, так как действующее трудовое законодательство предусматривает только возможность подписания документов «вживую» на бумажных носителях либо использование усиленной квалифицированной электронной подписи.
Важно подчеркнуть, что, как отмечают исследователи[78], по факту многие работодатели не заключали дополнительные соглашения с каждым работником, а издавали приказ о переводе на дистанционную работу.
Также следует отметить, что введение режима повышенной готовности, о котором говорилось ранее, также непосредственно повлияло на трудовые отношения. В соответствии с п. 10 ст. 4.1 Федерального закона от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» (в ред. Федерального закона от 01.04.2020 № 98-ФЗ) при введении режима повышенной готовности могут быть приняты такие меры по защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, как,: ограничение доступа людей и транспортных средств на территорию, на которой существует угроза; приостановление деятельности организаций, оказавшихся в зоне чрезвычайной ситуации, если существует угроза безопасности жизнедеятельности работников данных организаций и граждан, находящихся на их территории. Таким образом, на государственном уровне была приостановлена экономическая деятельность организаций. Здесь следует отметить, что такое ограничение распространялось не на все организации. Указом Президента РФ от 25.03.2020 № 206 «Об объявлении в Российской Федерации нерабочих дней» был установлен перечень организаций, которые вправе продолжить осуществление деятельности в период распространения коронавирусной инфекции, к таким организациям отнесли:
1. непрерывно действующие организации;
2. медицинские и аптечные организации;
3. организации, обеспечивающие население продуктами питания и товарами первой необходимости;
4. организации, выполняющие неотложные работы в условиях чрезвычайных обстоятельств, в иных случаях, ставящих под угрозу жизнь или нормальные жизненные условия населения;
5. организации, осуществляющие неотложные ремонтные и погрузочно-разгрузочные работы.
В связи с новыми ограничениями работодатели столкнулись со сложностями в реализации стандартных процедур, таких как заключение и прекращение трудового договора, привлечение работников к дисциплинарной ответственности, уведомление об изменении условий трудового договора или о предстоящем сокращении и др. Ответы на некоторые из данных вопросов были представлены в разъяснениях государственных органов. Так, например, согласно информации Минтруда России от 2 апреля 2020 г., в организациях, на которые распространяется режим нерабочих дней, оформление прекращения трудовых отношений в этот период осуществляться не может. В случае сокращения численности или штата работников, если срок уведомления истекает в нерабочие дни, увольнение должно быть произведено в ближайший следующий за окончанием нерабочего оплачиваемого периода рабочий день. Вопросы, связанные с увольнением по инициативе работника, должны решаться индивидуально с учетом необходимости выполнения требований Минздрава России, Роспотребнадзора, органов государственной власти субъектов Российской Федерации по предупреждению эпидемии.
Также следует подчеркнуть, что коронавирусная инфекция привела к созданию новых обязанностей работодателей, таких как обеспечение соблюдения рекомендаций по предупреждению распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19) Роспотребнадзора (его территориальных подразделений)[79], а именно организация бесконтактного контроля температуры тела работников, обеспечения соблюдения дистанции между работниками не менее 1,5 метров, проведения опросов работников о состоянии их здоровья и лиц, проживающих с ними совместно, выдачи средств индивидуальной защиты органов дыхания и перчаток, организации обработки рук кожными антисептиками или дезинфицирующими салфетками и др.
Важным является также обязанностей работодателей по осуществлению обработки персональных данных третьих лиц: на основании Указа Мэра Москвы от 5 марта 2020 г. № 12-УМ работники обязаны сообщать работодателю о некоторых заболеваниях и состоянии беременности, а также симптомах острой респираторной вирусной инфекции, коронавируса, пневмонии не только у самих работников, но и у лиц, проживающих с ними совместно.
Таким образом, нельзя отрицать, что пандемия коронавирусной инфекции чрезвычайно повлияла на все без исключения сферы общественной жизни. В рамках трудовых правоотношений были введены новые правовые институты, понятия, модернизированы стандартные процедуры в процессе организации трудовой деятельности, добавлены новые обязанности работодателей. Такие изменения сильно повлияли на саму природу трудовых правоотношений, что, как предполагают правоведы, существенно повлияет на определение дальнейших тенденций развития трудового права.
Л. Г. Щербакова,
доцент Поволжского института (филиала)
ВГУЮ (РПА Минюста России),
кандидат юридических наук
ДОПУСТИМОСТЬ ЭЛЕКТРОННОЙ ПЕРЕПИСКИ В ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ
В связи с развитием информационных технологий все большее значение приобретает электронная переписка, как средство доказывание в гражданском процессе. В Гражданском процессуальном кодексе РФ не содержится четких критериев допустимости доказательств и правил, регламентирующих предоставление электронной переписки в суд. Поэтому сегодня актуальность рассматриваемой проблемы, а именно допустимости предоставления в суд такого доказательства, как электронная переписка, не вызывает сомнений[80].
Чаще всего электронная переписка не принимается судами как доказательство по делу ввиду того, что невозможно идентифицировать адресатов достоверно, невозможно установить их связь со сторонами по делу. Как отмечают исследователи, в судебной практике долгое время превалировал подход, согласно которому аналогом собственноручной подписи лица, который используется с целью подписания электронного документа, является только электронная цифровая подпись. Данный подход был свойствен в большинстве случаев судам общей юрисдикции и арбитражным судам.
Главная проблема электронной переписки для целей доказывания состоит в установлении ее достоверности.
Достоверность электронной переписки должна включать в себя следующие элементы:
– идентификация сторон переписки;
– наличие полномочия отправителя и получателя на принятие соответствующих решений;
– подтверждение достоверности информации, которая представлена в электронной переписке.
Так как в процессе создания адреса электронной почты администратору домена не предъявляются документы, которые удостоверяют личность ее создателя, поэтому невозможно определить действительную принадлежность данного адреса конкретному лицу или организации. Указание только имени и фамилии либо названия организации также не дает возможность идентифицировать участника общения, потому что такие данные нередко общедоступны. Ввиду этого в судебной практике зачастую случается, когда сторона не может доказать принадлежность электронного адреса ее оппоненту.
Для того чтобы
электронная переписка обрела статус надлежащего доказательства необходимо
внести в текст договора адреса электронной почты сторон. Проблем с
достоверностью переписки не возникнет, если обе стороны подтверждают факт
переписки и принадлежность почтового адреса стороне. Может возникнуть ситуация,
когда оппонент в принципе будет отрицать принадлежность ему данного
электронного адреса. Тем не менее, доказать принадлежность электронной почты
конкретному адресату в суде возможно (п. 65
постановления Пленума ВС РФ от 23.06.15 № 25)[81].
Если имеет место электронная переписка одного лица от имени (или в интересах) другого, то очевидно, что данное лицо должно обладать соответствующими полномочиями. Если факт отправки электронного письма отрицается лицом, а письмо обезличено (анонимно), то получается, что оно могло быть отправлено и против воли владельца адреса электронной почты. В таком случае необходимо искать взаимосвязь с другими доказательствами по делу.
Электронные сообщения могут быть искажены, подделаны. Поэтому установление факта их фальсификации без специальных технических средств и познаний практически невозможно. Подлинность электронного сообщения может быть доказана посредством электронной подписи, заключения экспертизы и нотариального протокола осмотра электронного почтового ящика[82]. Но нотариальный протокол осмотра электронного почтового ящика лишь подтверждает наличие электронного сообщения на определенную дату с определенным содержанием, а принадлежность данного сообщения какому-либо лицу не подтверждается. Поэтому данный способ установления достоверности электронных сообщений эффективен в тех случаях, когда сомнение возникает в отношении содержания электронной переписки либо самого факта отправления тех или иных электронных сообщений, а стороны спора не отрицают принадлежность им электронных адресов.
На основании проведенного
анализа нормативной и научной литературы, можно сделать следующие выводы:
1.
Достижение сторонами соглашения об использовании электронной переписки как официального
средства связи для демонстрации своей воли выступает необходимым условием для
рассмотрения такой переписки в качестве допустимого доказательства.
2. Электронная переписка
может рассматриваться в качестве доказательства только после того, как сторона
спора подтвердит факт того, что адрес электронной почты, на который ею были
отправлены электронные сообщения, принадлежит именно другой стороне, а также
что от имени этой стороны переписку вел представитель
уполномоченный надлежащим образом[83].
3. Электронная переписка может рассматриваться в качестве надлежащих доказательств только в случае ее надлежащего заверения[84].
Можно точно сказать, что в будущем появится еще больше судебных процессов, в которых стороны будут ссылаться на электронные сообщения в подтверждение своей позиции по делу. Полагаем, что сегодня, учитывая сложившиеся обстоятельства, судам необходимо унифицировать свое отношение к применению норм процессуального законодательства, касающихся рассматриваемой проблемы. Следует выработать единообразные критерии, позволяющие оценивать электронную переписку как доказательство по делу. На данный момент положительным является то, что суды стали относиться к подобному доказательству в процессе более лояльно и начали вырабатывать некоторые универсальные критерии его оценки[85].
П. В. Яшина,
студентка 4-го курса
Калужского института (филиала)
ВГУЮ (РПА Минюста России)
В начале XXI века устои общества пошатнулись и стали преображаться в совершенно новые процессы и явления. Благодаря глобализации и активному развитию цифровых технологий человечество открывает для себя новый горизонт, неизвестный ранее. С середины 50-х годов XX века были поданы заявки на более 340 тысяч изобретений, основанных на технологиях искусственного интеллекта (далее — ИИ). Более половины изобретений были запатентованы после 2013 года.
Степень научной разработанности, несмотря на свою актуальность в связи с происходящими в мире глобальными процессами, является неполной. Публикуются множество как научных, так и социально-публицистических работ, которые анализируют вопросы применения ИИ в различных отраслях. Так, в 2020 году появилось учебное пособие «Правовое регулирование искусственного интеллекта» под редакцией И. А. Филиповой[86]. Однако нормативная база достаточно скромна в связи с колоссальной новизной данного института и требует доработки[87]. Можно говорить о необходимости комплексного исследования в сфере правового регулирования использования искусственного интеллекта в правоохранительной и судебной деятельности.
Технологии изменят рынок труда, так как искусственный интеллект и роботы будут заменять людей во все большем количестве задач[88]. Судебная и правоохранительная деятельность не может оставаться в стороне от основных тенденций развития общества, в том числе в процессах цифровизации. В условиях нынешней дилеммы COVID-19 потребность в системе электронного правосудия является жизненно важной.
В последнее время перспективность права понималась как ответ законодателя на новые явления общественной жизни: такие как технологии блокчейн, big data, искусственный интеллект. Сегодняшняя проблема практически полного отсутствия правового и технического регулирования основ, условий и определенных особенностей разработки, функционирования и контроля искусственного интеллекта ставит в затруднительное положение мировое сообщество. Право не успевает за прогрессом и отстает от него. Только немногие страны уже сейчас восполняют нормативный пробел в правовом поле. Первым инициатором разработки стратегии по ИИ была Южная Корея. В 2008 году в стране был принят закон «О содействии развитию и распространению умных роботов»[89]. Китайский план развития технологий, разработанный до 2030 года, в 2017 году, провозглашает стремление Китая выйти в мировые лидеры в сфере ИИ, а также увеличение прибыли в связанной с данной сферой области экономики. В Соединенных Штатах Америки основной документ — Национальный стратегический план исследований и разработок в области ИИ[90]. США также активно сотрудничает с Великобританией в вопросах применения искусственного интеллекта в военной деятельности. Так, мы можем говорить об активном внедрении искусственного интеллекта во все сферы: начиная социальной и заканчивая экономической и военной. Вопрос использования новых технологий приобретает масштабный характер, который влияет на положение страны на глобальной арене.
В Российской Федерации также существуют определенные попытки правового узаконивания «умных роботов»: в основном это происходит посредством указов Президента РФ и федерального законодательства. Также были приняты попытки к созданию основного законопроекта, который заключал бы в себе все основные нормы, направленные на регулирование отношений в сфере ИИ. Такой проект был разработан Дмитрием Гришиным и был представлен как законопроект «О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации в части совершенствования правового регулирования отношений в области робототехники» в 2017 году. Однако до сих пор вопрос о дальнейшем развитии проекта не решен. Сейчас большинство норм ссылаются на Национальную стратегию искусственного интеллекта на период до 2030 года (далее — Стратегия), утвержденную Указом Президента РФ от 10 октября 2019 г. № 490.
Понятие «искусственный интеллект» впервые в Российской Федерации было сформулировано в Стратегии. Беря в расчет тот факт, что развитие искусственного интеллекта только начинается, нельзя говорить об этом понятии как о базисном и неизменном. Также нельзя говорить о том, что традиционные методы правового регулирования будут работать и для ИИ. Лицензии и контроль за разработками не могут сравниться с теми рисками, которые будут связаны с применением систем искусственного интеллекта. В такой ситуации принятие Азиломарских принципов ИИ[91] (далее — Принципы), под которыми оставили свою подпись такие ученые, как Илон Маск и Стивен Хокинг, в январе 2017 года стало первым и значительным шагом для начала построения международной правовой основы в сфере ИИ и робототехники.
Проблема ответственности за вред, который в перспективе может причинить ИИ, также остается нерешенным. В пособиях и книгах по юриспруденции обсуждаются разные модели деликтной ответственности, но, сегрегируя их вместе, можно выделить следующие варианты: ответственность возлагается на разработчика программного обеспечения; ответственность возлагается на обладателя искусственного интеллекта; ответственность возлагается на оператора, кто обслуживает искусственный интеллект. Необходимость регулирующих норм подчеркивает и Резолюция Европейского Парламента вместе с рекомендациями Комиссии «Нормы гражданского права о робототехнике»[92].
Безусловно, деятельность судебных и правоохранительных систем не может обойти стороной общие тенденции развития, включая процесс цифровизации. Так, постепенное внедрение новых технологий искусственного интеллекта происходит в судебном и правоохранительном делопроизводстве и статистике. Например, Государственная автоматизированная система «Правосудие», применяющаяся в судах общей юрисдикции, включает в себя центр обработки данных, оборудована автоматизированной системой публикации информации о рассмотренных делах в суде и других материалов. Уже сейчас широко применяется распределение судебных дел с учетом загруженности судей, спецификой того или иного дела и других критериев. Также система «Мой арбитр» показывает хорошие результаты благодаря высоким показателям электронного документооборота.
В Америке сейчас активно продвигаются роботы, способные выполнять несложную работу и имеющие способность обучаться. Такие роботы могут быть полезны и в сфере делопроизводства. Они могут содействовать в оформлении корреспонденции и без участия человека формировать документы по готовому шаблону. Также робот может быть полезен в судебных архивах: сортировать дела, при необходимости менять их; находить и доставлять нужные дела.
Разработанная компанией IBM система Watson Discovery может работать с большими хранилищами данных, анализировать необходимый диапазон и формулировать итоги[93]. Сейчас данная технология применяется на западе в медицинской сфере, что позволяет говорить о возможности применения технологии в системах правосудия.
Упомянутая выше Хартия провозглашает пять основных принципов, на которых должно происходить внедрение ИИ. Наиболее интересным представляется принцип пользовательского контроля, который оставляет судье право окончательного решения, а участникам судебного процесса возможность обратиться к суду напрямую, не прибегая к использованию нейросети.
Многие ученые также говорят о вопросе дискриминации, который может возникнуть в процессе обработки данных искусственным интеллектом. В связи с возможностью ИИ обучаться посредством анализа данных, хранящихся о прошлых рассмотренных делах, нейросеть будет вырабатывать определенный алгоритм для похожих групп дел, и в конечном итоге результаты систематизированных дел будут браться за основу, на которую будет опираться ИИ в вынесении решения. Так, мы можем забыть об индивидуальности правосудия, так как индивидуальность дела будет стерта алгоритмом, который будет вычленять определённые параметры и сравнивать их с другими делами, бывшими в производстве. При этом правоприменительная практика не дает возможности говорить о том, что судьи всегда выносят разумные и справедливые решения.
Внутреннее убеждение, на которое должен опираться суд в оценке доказательств, — сложное явление, которое на данном этапе развития ИИ воспроизводить не может вследствие недостаточности когнитивных функций. Поэтому говорить о замене судьи искусственным интеллектом неразумно с практической точки зрения и невозможно с точки зрения возможностей нейросети. Однако в случае рассмотрения бесспорных требований в приказном производстве применение IT-технологий не исключается, в силу того что в большинстве своем имеет технический характер, не связанный с анализом правоотношений сторон.
Потребность в легитимности технологий искусственного интеллекта, связанная в первую очередь с необходимостью решения проблемы юридической ответственности, в скором времени подтолкнет к созданию новой отрасли права. Отсутствие правовой регламентации положений о внедрении также может пагубно сказаться на правовой системе в целом. Уже сделаны первые шаги как на мировом, так и на национальном уровне. Однако стоит сделать упор в вопросе внедрения посредством разработки федерального закона, так как мы уже сталкиваемся с технологиями ИИ в различных сферах. Механизм внедрения уже запущен, и остановить его не представляется возможным. Однако мы можем сделать все возможное, чтобы разумно использовать потенциал искусственного интеллекта.
[1]
Новый закон о судебных приставах с 01.01.2020 года – последние новости на
сегодня [Электронный ресурс]: информационный ресурс МИЦ Новости России. – URL:
http://www.kremlinrus.ru/article/181/100855/ (дата обращения: 10.10.2020).
[2]
Там же.
[3] Федеральный закон от 01.10.2019 № 328-ФЗ (ред. от 31.07.2020) «О службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».
[4] Федеральный закон от 01.10.2019 № 328-ФЗ (ред. от 31.07.2020) «О службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».
[5] Итоговый доклад о деятельности ФССП в 2018 году. – URL: https://fssprus.ru/files/fssp/db/files/ 02019/itogovyj_doklad_za_2018_god_20193181711. pdf/ (дата обращения: 10.10.2020).
[6] Отчет о ходе реализации публичной декларации целей и задач ФССП России в первом полугодии 2020 года. – URL: https://fssp.gov.ru/files/otchet_declaraziya_1p_2020_ 20207271658.pdf/ (дата обращения: 10.10.2020).
[7] Галузо, В. Н. Об обеспечении исполнительного производства в Российской Федерации посредством системы органов принудительного исполнения / В. Н. Галузо, Н. А. Канафин // Право и государство: теория и практика. – 2020. – № 1 (181). – С. 115–118.
[8] Сизиков, А. В. Сравнительный анализ статуса судебного пристава и положений ФЗ «Об исполнительном производстве» – 2020 / А. В. Сизиков, А. А. Юсифова // Наука и знание: актуальные проблемы устойчивого экономического развития и обеспечения безопасности регионов России в условиях глобализации: правовые, социально-экономические и гуманитарные аспекты : материалы ХХII международной научно-практической конференции 9-10 апреля 2020 года, г. Новороссийск. – Новороссийск : Новороссийский институт (филиал) АНО ВО МГЭУ, 2020. – С. 124–126.
[9] Встреча с директором Федеральной службы судебных приставов Дмитрием Аристовым // Президент России : [сайт]. – URL: http://kremlin.ru/events/president/news/63940/.
[10] Сизиков, А. В., Юсифова, А. А. Указ. соч.
[11] Галузо В. Н., Канафин Н. А. Указ. соч.
[12] Сизиков, А. В., Юсифова, А. А. Указ. соч.
[13] Тарасов, А. Н. Проблемы отношения судебных приставов – исполнителей к осуществлению своей профессиональной служебной деятельности в сфере исполнительного производства / А. Н. Тарасов // Вести научных достижений. Экономика и право. – 2020. – № 5. – С. 184–186.
[14] Там же.
[15] Галузо, В. Н., Канафин, Н. А. Указ. соч.; Сизиков, А. В., Юсифова, А. А. Указ. соч.
[16] Момотов, В. В. Судебная реформа 2018 года в Российской Федерации: концепция, цели, содержание / В. В. Момотов // Журнал российского права. – 2018. – № 10.
[17] Постановление Правительства Российской Федерации от 27.12.2012. № 1406 «О федеральной целевой программе «Развитие судебной системы России на 2013–2020 годы» (ред. от 21.05.2020).
[18] Постановление Правительства Российской Федерации от 08.09.2010 № 697 «О единой системе межведомственного электронного взаимодействия» (вместе с «Положением о единой системе межведомственного электронного взаимодействия») (ред. от 20.11.2018).
[19] Федеральный закон от 02.10.2007 № 229-ФЗ (ред. от 02.12.2019) «Об исполнительном производстве» (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2020).
[20] Аристов, Д. В. Столичные суды первыми в стране перешли на электронное взаимодействие с ФССП // ТАСС : [сайт]. – URL: https://tass.ru/moskva/5087848 (дата обращения: 13.10.2020).
[21] Солохин, А. Е. Электронное правосудие: особенности, проблемы и перспективы / А. Е. Солохин // Закон. – 2019. – № 6. – 3 с.
[22] См.: Терещенко, Л.К. Модернизация информационных отношений и информационного законодательства : монография / Л.К. Терещенко. – М. : Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ ; ИНФРА-М. – 2013. – С. 12.
[23] О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации : Федеральный закон от 02.12.2019 № 406-ФЗ.
[24] См.: Борисова, Е. А. К вопросу о создании апелляционных и кассационных судов общей юрисдикции // Сравнительно-правовые аспекты правоотношений гражданского оборота в современном мире : сборник статей Международной научно-практической конференции памяти профессора В. К. Пучинского. – М. : Российский университет дружбы народов, 2018. – С. 91.
[25] О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации» и отдельные федеральные конституционные законы в связи с созданием кассационных судов общей юрисдикции и апелляционных судов общей юрисдикции : Федеральный конституционный закон от 29.07.2018 № 1-ФКЗ.
[26] Федеральные целевые программы России: Программа «Развитие судебной системы России на 2013-2020 годы». Целевые индикаторы. – URL: http://fcp.economy.gov.ru/cgi-bin/cis/fcp.cgi/Fcp/ViewFcp/ View/2019/410/?yover=2020 (дата обращения: 06.11.2020).
[27] Реформа службы судебных приставов в 2020 году : [сайт]. – URL: https://2020-god.com/reforma-sluzhby-sudebnyx-pristavov-v-2020-godu/ (дата обращения: 09.11.20).
[28] Федеральный закон от 01.10.2019 № 328-ФЗ «О службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».
[29] Льготы (стимулирующие выплаты) приставам в 2020 году // Гарантированные консультации : [сайт]. – URL: https://garant-konsult.com/lgoty-i-stimuliruyushhie-vyplaty-pristavam/ (дата обращения: 09.11.20).
[30] Федеральный закон от 30 декабря 2012 г. № 283-ФЗ «О социальных гарантиях сотрудникам некоторых федеральных органов исполнительной власти и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».
[31]
Приказ Федеральной службы судебных приставов от 6 марта 2015 г. № 177 «Об
определении служебных целей, для выполнения которых судебные приставы
Федеральной службы судебных приставов обеспечиваются проездными документами на
проезд всеми видами транспорта общего пользования (кроме такси) городского,
пригородного и местного сообщения».
[32] Федеральный закон от 01.10.2019 № 328-ФЗ (ред. от 31.07.2020) «О службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».
[33] Приказ Минюста РФ от 4 апреля 2008 г. № 81 «Об организации работы по выплатам компенсаций в случае гибели (смерти), причинения телесных повреждений или иного вреда здоровью судебного пристава».
[34] См.: Указ Президента РФ от 18.11.2019 № 555 «Об установлении предельной штатной численности работников органов принудительного исполнения Российской Федерации».
[35] См.: Проект Указа Президента РФ «О внесении изменения в Указ Президента Российской Федерации от 18 ноября 2019 г. № 555 «Об установлении предельной штатной численности работников органов принудительного исполнения Российской Федерации» подготовлен Минюстом России, ID проекта 01/03/10-20/00109852 // Официальный интернет-портал правовой информации. – URL: http://pravo.gov.ru/ – 2020. – 28 октября.
[36] См.: Пояснительная записка к проекту федерального закона «О службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Система обеспечения законодательной деятельности: https://sozd.duma.gov.ru/. – URL. https://sozd.duma.gov.ru/bill/745075-7#bh_note (дата обращения: 5.04.2021).
[37] См.: Об утверждении Инструкции о порядке выдачи, ношения и хранения огнестрельного оружия, специальных средств и мерах по соблюдению правил оборота оружия в Федеральной службе судебных приставов : Приказ Федеральной службы судебных приставов от 27 марта 2020 г. N 217 // Официальный интернет-портал правовой информации – http://pravo.gov.ru/ – 2020. – 7 апреля.
[38] См.: Данильян О. Г. Философия права. – М., ЭКСМО, 2007. – С. 13.
[39] См.: Уржинский К. П. К вопросу о принципах правового регулирования общественных отношений // Правоведение. – 1968. – № 3. – С. 124.
[40] Суханова Т.П. Применение судебными приставами-исполнителями ограничения права на выезд за пределы Российской Федерации // Практика исполнительного производства. 2008. № 6. С.8.
[41] Абросимова Е. Б. Международная конференция «Конституционные проблемы федерализма и регионализма» // Государство и право. 1994. № 3.С. 144.
[42] Страшун Б. А. Конституционное (государственное) право зарубежных стран. Т. 1. М. 1993.
[43] Люшер Ф. Конституционная защита прав и свобод личности / под ред. С. Боботова. М., 1993. С. 29.
[44] Пушкан В. Роль конституционного суда в соблюдении пределов ограничений некоторых прав и свобод, предусмотренных Конституцией Республики Молдова // Конституционное правосудие: Вестник конференции органов конституционного контроля стран молодой демократии. Выпуск 3 (29). 2005. С. 89.
[45] Басу Дурга Дас. Основы конституционного права Индии: Пер. с англ. под ред. М.М. Сайфулина. М., 1986. С. 173–175.
[46] Материалисты древней Греции. М., 1955. С.81
[47] Валла Лоренцо. Об истинном и ложном благе. О свободе воли. М., 1989. С. 93–97.
[48] Постановление Президиума Верховного Суда РФ, Президиума Совета судей РФ от 18 марта 2020 г. № 808 Об ограничительных мерах в судах в связи с угрозой распространения на территории РФ коронавирусной инфекции (2019-nCoV). – http://base.garant.ru/73759931/#ixzz6dNWO9BGC (дата обращения 10.11.2020).
[49] Работа отечественных судов в условиях пандемии. – URL: https://www.vsrf.ru/press_center/news/28858/ (дата обращения 15.09. 2020).
[50] Постановление Пленума ВАС РФ от 17.02.2011 №12 (ред. от 27.06.2017) «О некоторых вопросах применения Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в редакции Федерального закона от 27.07.2010 № 228-ФЗ «О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации».
[51] См. например: Постановление Правительства Саратовской области №377-П от 10 мая 2020 года . – URL: https://g-64.ru/ (дата обращения: 9.11.2020).
[52]
Обзор № 1 по отдельным вопросам судебной практики, связанным с
применением законодательства и мер по противодействию распространению на
территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19). Утвержден Президиумом Верховного Суда Российской Федерации
21 апреля 2020 года. – URL:
http://www.supcourt.ru/files/28856/ (дата обращения: 10.11.2020).
[53] Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г.
[54] Локк, Дж. Два трактата о правлении / Дж. Локк // Социум. – 2014. – С. 86.
[55] Монтескье, Ш.-Л. О духе законов / Ш.-Л. Монтескье. – М. : Рипол-Классик, 2018. – С. 354.
[56] Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. Ст. 124.
[57] Там же. Ст. 118.
[58] О судебной системе Российской Федерации : Федеральный конституционный закон от 31.12.1996 № 1-ФКЗ.
[59] Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. Ст. 118.
[60] См.: Костров, Г. К. Как правосудию стать правосудным? // Журнал российского права. – 2004. – № 10. – С. 14.
[61] См.: Зарицкий, А. В. Гарантии прав личности при реализации юридической ответственности : 12.00.01 : автореф. дис. … канд. юрид. наук. / А. В. Зарицкий. – Коломна, 1999. – С. 16.
[62] Закон РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О средствах массовой информации».
[63] Демченко, Н. Общество: число смотрящих телевизор россиян за семь лет упало вдвое / Н. Демченко. – РБК : [сайт]. – URL: https://www.rbc.ru/society/29/11/2017/5a1e69959a794786eca2bcbd/ (дата обращения 21.03.2021).
[64] Хацкевич, А. Влияние СМИ на общественное мнение / А. Хацкевич // StudNet. – 2018. – № 1. – С. 7.
[65] См.: Бекмансуров, Р. Х. Правильное питание как залог долгой и счастливой жизни : автореф. дис. ... канд. вет. наук / Бекмансуров Р. Х. – Елабуга, 2015. – С. 54–55.
[66] Биткоин взлетел почти на 20 % после «твита» Илона Маска // ProFinance : [сайт]. – URL: https://www.profinance.ru/news/2021/01/29/c0wl-bitkoin-vzletel-pochti-na-20-posle-tvita-ilona-maska.html (дата обращения: 22.03.2021); Фомина, Е. Не забудьте проголосовать: как знаменитости агитировали американцев / Е. Фомина. – РБК : [сайт]. – URL: https://style.rbc.ru/repost/5fa10c109a7947dbabec805c (дата обращения 22.03.2021).
[67] Фомина, Е. Указ. соч.
[68]
Федеральный закон от 30 декабря 2020 г. N 530-ФЗ
«О внесении изменений в Федеральный закон “Об информации, информационных
технологиях и о защите информации”».
[69] О внесении изменения в перечень заболеваний, представляющих опасность для окружающих : Постановление Правительства РФ от 31.01.2020 № 66.
[70] О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера : Федеральный закон от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ.
[71]
О временном ограничении движения через автомобильные, железнодорожные,
пешеходные, речные и смешанные пункты пропуска через государственную границу
Российской Федерации, а также через сухопутный участок российско-белорусской
государственной границы : Распоряжение Правительства
РФ от 27.03.2020 № 763-р (ред. от 16.03.2021).
[72] О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях : Федеральный закон от 1 апреля 2020 г. № 99-ФЗ.
[73] См.: Бережнов, А. А. Трудовые отношения в режиме повышенной готовности / А. А. Бережнов // Трудовое право в России и за рубежом. – 2020. – № 4. – С. – 15–18.
[74] О направлении Рекомендаций работникам и работодателям в связи с Указом Президента РФ от 25.03.2020 N 206 : письмо Минтруда России от 26 марта 2020 г. № 14-4/10/П-2696.
[75] О дополнении Рекомендаций работникам и работодателям в связи с Указом Президента РФ от 25.03.2020 N 206 : Письмо Минтруда России от 27 марта 2020 г. № 14-4/10/П-2741.
[76] О направлении ответов на наиболее часто поступающие вопросы на горячую линию Роструда, касающиеся соблюдения трудовых прав работников в условиях распространения коронавирусной инфекции : Письмо Роструда от 9 апреля 2020 г. № 0147-03-5.
[77] Определение Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 4 марта 2020 г. № 88-4408/2020 .
[78] См.: Бережнов, А. А. Указ. соч.
[79] О введении режима повышенной готовности : Указ Мэра Москвы от 5 марта 2020 г. № 12-УМ (в ред. от 22.06.2020) .
[80]
См.: Губина Е.Н., Бессонова Т.В., Касьянов М.Р. Допустимость электронной
переписки в гражданском процессе // Вестник экономики, права и социологии. 2018.
№ 4. С. 123.
[81] См.: Постановление
Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых
положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».
[82] См.: Решение по делу № 2-5009/2019 ~ М-3375/2019 . – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/dopustimost-elektronnoy-perepiski-v-grazhdanskom-protsesse (дата обращения: 11.11.2020).
[83] См.: Канунникова Е. А., Талагаева Е. В., Фадеев А. В. Проблемы применения электронного доказательства в гражданском процессе // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2019. № 7. С. 136.
[84] См.: Апелляционное определение Московского городского суда от 30.01.2013 г. № 11-3084/13 // http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/104788070/ (дата обращения 11.11.2020).
[85] См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2018 г. № 15 «О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей — физических лиц и у работодателей — субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям». – URL: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/71855330/ (дата обращения 11.11.2020).
[86]
См.: Филипова, И. А. «Правовое регулирование искусственного интеллекта»:
учебное пособие / И. А. Филипова. – Н. Новгород :
Нижегородский университет, 2020.
[87] См.: Морхат, П. М. Особенности развития права интеллектуальной собственности в контексте использования искусственного интеллекта / П. М. Морхат // Право будущего: Интеллектуальная собственность, инновации, Интернет». – 2018. – Вып. 1. – 66 с.
[88] Харари, Ю. Н. 21 урок для XXI века / Юваль Ной Харари ; [пер. с англ.Ю.Гольдберга]. – М. : Синдбад, 2019. – 158 с.
[89] Закон о содействии развитию и распространению умных роботов от 28 марта 2008 г. № 9014; (с посл. изм. и доп.). – URL: https://robopravo.ru/zakon_iuzhnoi_koriei_2008 (дата обращения: 11.11.2020).
[90] The National Artificial
Intelligence Research and Development Plan // Networking and Information
Technology Research and Development Subcommittee. 2016. October. – URL: https://www.nitrd.gov/PUBS/ national_ai_rd_strategic_plan.pdf
(дата обращения: 02.11.2020).
[91] Азиломарские принципы искусственного интеллекта от 2017 года // Future of Life Institute : [сайт]. – URL: https://robopravo.ru/azilomarskiie_printsipy_ii (дата обращения: 11.11.2020).
[92] Резолюция Европарламента от 16 февраля 2017 г. «Нормы гражданского права о робототехнике» № P8_TA-PROV(2017)0051. – URL: http://robotrends.ru/images/1725/66137/201706722_ Resolution_and_Charter_ EU_RoboTrendsru.pdf (дата обращения: 11.11.2020).
[93] Поскряков, Р. С. Использование искусственного интеллекта в судебной деятельности // Огарёв-Online. – 2019. – № 16 (137). – 4 с. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ispolzovanie-iskusstvennogo-intellekta-v-sudebnoy-deyatelnosti (дата обращения: 01.11.2020).