Эволюция конституционно-правового обустройства России: концептуальные направления и результаты
- Алебастрова И.А. Конституционные поправки-2020: Насколько изменился конституционный дизайн?
- Аптекарь А.П. Соотношение свободы человека и конституционной идентичности государств
- Афанасьев Д.С. Нормотворчество конституционного суда Российской Федерации: проблемные аспекты
- Барыкин А.П. Влияние конституционной реформы на правовое регулирование местного самоуправления
- Дробязко С.Р. Российский конституционализм: историческое, цивилизационное и прагматические измерения
- Дубровская Т.А. Влияние мер по предотвращению распространения COVID-19 на личные неимущественные права физического лица
- Дитятковский М.Ю. Конституционная реформа местного самоуправления 2020: основные векторы
- Иванова Ю.В. Юридическая ответственность за правонарушения в сфере охраны окружающей среды и природопользования как гарантия конституционных прав и обязанностей: проблема пробелов и пропорциональности
- Колесникова В.А. Конституционная поправка 2020 и права человека: развитие механизма гарантий или новые ограничения?
- Крымов Е.Д. Защита прав человека в органах конституционного контроля: право и реальность (компаративистский анализ)
- Кузин А.В., Ухловский А.А. Конституционный дизайн местного самоуправления: основные изменения 2020 года и их возможные последствия
- Малофеев М.Ю. Процедура принятия поправок к конституции российской федерации: конституционная и «эксклюзивная» версии (сравнительный анализ)
- Мацакова К.А. Новеллы статуса КС РФ и их влияние на систему сдержек и противовесов
- Мореева Ю.Д. Основные направления пропрезидентских изменений в системе государственно-властных полномочий в поправках к конституции РФ
- Муллахметов Т.Р. Правовое регулирование online судебного заседания при отправлении конституционного правосудия как гарантия на судебную защиту
- Селиванова К.А. Экологизация аграрного законодательства как актуальная задача правотворчества и правоприменения
- Шадрина А.А. Информационно-коммуникационная сеть интернет как средство реализации конституционных прав граждан
- Широкова А.Ю. Социальные поправки к конституции российской федерации 2020: общая характеристика, причины принятия
- Юн Л.В. Осуществление конституционного правосудия в Румынии и России: актуальные вопросы
И.А. Алебастрова,
заведующий кафедрой конституционного
и международного права
ВГУЮ (РПА Минюста),
доктор юридических наук
КОНСТИТУЦИОННЫЕ ПОПРАВКИ-2020:
НАСКОЛЬКО ИЗМЕНИЛСЯ КОНСТИТУЦИОННЫЙ ДИЗАЙН?
Среди конституционалистов и иных наблюдателей не утихают споры как о предназначении и роли положений поправки к Конституции 2020 года, так и о масштабности конституционных преобразований, то есть о том, насколько они изменили конституционный дизайн России. Под конституционным дизайном в настоящей статье подразумевается та модель политического, экономического, социального и культурного состояния и развития страны, которая заложена ее конституцией[1].
Разногласия относительно реальной содержательной масштабности и значимости конституционных изменений прошлого года для сохранения или изменения модели устройства и развития России можно свести к двум полярным позициям. Некоторые авторы, например профессор М.А. Краснов, полагают, что никаких существенных изменений с принятием поправки не произошло, поскольку подавляющее большинство ее норм закрепили положения, уже установленные ко времени ее принятия текущим законодательством[2]. Противоположное мнение заключается в том, что поправка знаменовала собой установление принципиально новой модели конституционного устройства нашей страны, поскольку, с одной стороны, она включила далеко не только те нормы, которые уже существовали в текущем законодательстве, а с другой — возведя на конституционный уровень ряд норм текущего законодательства, поправка сделала невозможным их обжалование в Конституционном Суде РФ и затруднила отмену, придав им высшую юридическую силу[3].
Так, совершенно новыми являются конституционные нормы о персональной ответственности Председателя Правительства перед Президентом за осуществление Правительством его полномочий (ст. 113); о дополнительных основаниях роспуска Президентом Государственной Думы (ст.ст. 112, 117); о назначении им же Генерального прокурора и подчиненных ему прокуроров (ст. 83); о предварительном конституционном контроле (ст. 107, 125) и т.д. Нормы же, перешедшие в Конституцию из текущего законодательства, включают, например, положения о возможности неисполнения решений межгосударственных судебных органов, а также международных договоров в их истолковании (ст. 125); об осуществлении Президентом руководства силовыми министерствами (ст. 83); о гарантиях неприкосновенности Президента, прекратившего полномочия (ст. 92.1) и т.д. Как видно, новые и укрепленные нормы находятся в определенной логической взаимосвязи и имеют общую направленность. Представляется, что, вместе взятые, они настолько изменяют конфигурацию как внутри политической элиты, так и во взаимоотношениях между элитой и населением, что можно говорить о переходе нашей страны после вступления поправки 2020 года в силу к третьей постсоветской республике.
Первая постсоветская республика, просуществовавшая с начала 90-х годов до начала XXI века, ближе, чем когда бы то ни было в истории России, предстояла к идеалам демократического республиканского и федеративного государства, но не устояла в условиях масштабной перестройки экономики, политики и всей социальной действительности в нашей стране, неблагоприятной ситуации на нефтяном рынке, отсутствия демократических традиций и изменившейся политической воли после приходя к власти нового политического лидера страны.
Вторая постсоветская республика существовала в нашей стране с начала XXI века до 2020 года, то есть до принятия соответствующей поправки к Конституции. Она характеризовалась борьбой двух инерционных механизмов: нового демократического, который был запущен в период первой республики, и предшествующего ему диктаторского, который не прекращал своего действия и усилился в условиях опоры на него нового российского политического руководства.
Наконец, третья постсоветская республика, установленная поправкой к Конституции 2020 года, характеризуется превалированием в нашей стране элементов диктаторской модели управления обществом[4]. Данной модели свойственно заметное изменение юридических рамок взаимоотношений как внутри политической элиты, так и отношений между элитой и населением. Внутри механизма публичной власти все ее уровни и ветви оказались в значительно большей зависимости от одного лица — Президента Российской Федерации, чем это было заложено в оригинальной версии Конституции 1993 года. Дальнейшее (подготовленное текущим законодательством, подзаконным нормотворчеством, судебной и политической практикой[5]) возвышение фигуры Президента РФ в государственном механизме в результате внесения поправок 2020 года в Конституцию проявилось, в частности, в том, что он получил новые конституционные полномочия, способные стать мощными рычагами влияния на все три ветви власти.
Наиболее существенными являются в новой редакции Конституции дополнительные президентские полномочия в отношении федеральной исполнительной власти. Президент стал осуществлять общее руководство Правительством РФ (п. «б» ст. 83, ст. 110) и приобрел конституционное полномочие давать ему поручения (ст. 113, ч. 1 ст. 115), Председатель Правительства утратил функцию определения основных направлений деятельности Правительства и получил обязанность несения персональной ответственности перед Президентом за осуществление Правительством его полномочий (ст. 113), перестав быть самостоятельной политической фигурой.
По отношению к
Федеральному Собранию и его палатам Президент приобрел четвертое основание
роспуска Государственной Думы: наряду с существовавшими в первоначальной
редакции Конституции полномочиями по ее роспуску в случаях трехкратного
отклонения кандидатур Председателя Правительства, двукратного выражения
недоверия Правительству и однократного отказа Правительству в доверии Президент
получил право роспуска Думы в случае, если в результате трехкратного отклонения
Государственной Думой кандидатур членов Правительства Российской Федерации,
предложенных его Председателем, более трети их должностей остаются вакантными
(ч. 4 ст. 112); увеличение количества его возможных назначенцев в Совете
Федерации до 30 сенаторов-представителей РФ (п. «в» ч.2 ст. 95); право
косвенного (через обращение в Конституционный Суд РФ) вето на федеральные
конституционные законы и повторного вето на федеральные законы (ч. 3 ст. 107,
ч. 5.1 ст. 125). Право косвенного (опять же через обращение в Конституционный
Суд РФ) вето Президент получил и в отношении законов субъектов Российской
Федерации (ч. 5.1 ст. 125).
В качестве рычага влияния на судебную власть Президент, и только он, приобрел полномочие запускать в Совете Федерации процедуру, подобную импичменту, то есть прекращения полномочий судей высших, кассационных и апелляционных судов в случае совершения судьей поступка, порочащего честь и достоинство судьи, а также в иных предусмотренных федеральным конституционным законом случаях, свидетельствующих о невозможности осуществления судьей своих полномочий (п. «е.3» ст. 83). Кроме того, к Президенту после внесения поправок перешло право назначать на должности и освобождать от них практически всю вертикаль прокуроров (п. «е.1» ст. 83).
Данные нормы создают для Президента новые конституционные возможности по влиянию на все три ветви федеральной власти, а также на ряд иных государственных органов федерального и регионального уровней, представляя собой серьезный вызов возможности реализации принципа разделения властей как основы конституционного строя (ст. 10).
Изменила третья
постсоветская республика и правовой статус человека и гражданина, основы чего
заложила опять-таки поправка, ограничив в разрешенных к изменению главах права
человека, провозглашенные в неприкосновенной для поправок второй главе. При
этом ограниченными оказались личные и политические права — права первого
поколения, традиционно считающиеся самыми значимыми в системе прав и свобод
человека и гражданина[6]. Например, свобода слова (ст. 29 Конституции РФ),
а также политическое и идеологическое многообразие как основа конституционного
строя (ст. 13) ограничены запретом призывов к действиям, направленным на
отчуждение части территории Российской Федерации (ч. 2.1 ст. 67), и запретом
умаления значения подвига народа при защите Отечества (ч. 2 ст. 67.1).
Избирательные права граждан и право на равный доступ к государственной службе,
а также конституционный принцип равноправия ограничены установлением дополнительных,
то есть не предусмотренных ст. 32 Конституции, провозглашающей данные права,
цензов, включающих лишение пассивного избирательного права граждан РФ, имеющих
гражданство иностранного государства или вид на жительство в нем, а также
вклады в иностранных банках (п. «т» ст. 71, ч. 3 ст. 77, ч. 5 ст. 78, ч.2 ст.
81, ч. 4 ст. 95). Ограничением избирательных прав граждан на уровне местного
самоуправления является закрепление в новой части ст. 131 Конституции (ч.1.1)
положения о том, что органы государственной власти могут участвовать в
формировании органов местного самоуправления, назначении на должность и
освобождении от должности должностных лиц местного самоуправления.
Упомянутые конституционные трансформации позволяют утверждать, что третья постсоветская республика характеризуется нарастанием автократических тенденций в развитии механизма государственной власти и управления страной.
Эпохальная
значимость конституционной поправки подтверждается и тем, что после ее
вступления в силу поднялась настоящая волна законодательной активности,
продвигающей изменившиеся дух и букву обновленной Конституции. При этом
количество федеральных законов и подзаконных актов, принятых после вступления в
силу поправки и направленных на реализацию и продвижение социальных положений
поправки, явившихся главным элементом агитации за принятие поправки, является
несопоставимо меньшим, чем число законов, работающих на укрепление авторитарных
тенденций организации и осуществления государственной власти и включающих, с
одной стороны, законы репрессивной направленности, а с другой — акты, ослабляющие
гарантии автономии и независимости государственных органов. Такое соотношение
подтверждает предположение о том, что социальный блок поправок был предназначен
лишь для того, чтобы служить прикрытием укреплению поправкой авторитарного
политического режима.
Действительно, актами социальной направленности, принятыми после вступления в силу конституционной поправки-2020, являются федеральные законы, предусматривающие налоговые льготы работодателям, оплачивающим сотрудникам санаторно-курортное лечение; детализацию обязанности предоставления государственными органами и органами местного самоуправления информации о состоянии окружающей природной среды; проведение молодежной политики; увеличение срока уплаты просроченной задолженности; введение мер дополнительной государственной поддержки семей в связи с рождением или усыновлением первого и второго ребенка; указы Президента о создании Фонда защиты детей и Фонда «Круг добра», а также о дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей[7]. Помимо скромного количества актов социальной направленности следует отметить, что вряд ли отсутствие социальных положений, внесенных в Конституцию РФ поправкой 2020 года, послужило бы препятствием принятия каких бы то ни было из перечисленных актов текущего законодательства[8].
Но наиболее
наглядно бесполезность социальной составляющей поправки и даже лукавство ее
авторов доказывает сопоставление привлекательной, на первый взгляд, новой
конституционной нормы о недопустимости установления минимального размера оплаты
труда ниже, чем прожиточный минимум (ч. 5 ст. 75 Конституции РФ), и
Федерального закона от
29.12.2020 N 473-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные
акты Российской Федерации"[9],
внесшего поправки в Федеральный закон от 24 октября 1997 года N 134-ФЗ "О
прожиточном минимуме в Российской Федерации" и изменившего порядок
определения прожиточного минимума. По ряду оценок новая методика определения
прожиточного минимума (исходя из медианного дохода населения РФ за прошлый год,
а не стоимости потребительской корзины) невыгодна гражданам, поскольку она
занижает сумму прожиточного минимума по сравнению с прежней методикой;
следовательно, занижается и рост минимального размера оплаты труда[10]. Следует по аналогии отметить, что точно так же от
методики проведения индексации пенсий, а не от нового конституционного
требования ее проведения не реже одного раза в год как такового (ч. 6 ст. 75
Конституции РФ) зависят и реальные гарантии достаточности социальной защиты.
Так или иначе
несопоставимо больше, чем развитием новых конституционных социальных гарантий,
федеральный законодатель оказался увлечен продвижением политической составляющей
поправки, включающей как репрессивный элемент (ограничение прав человека), так
и укрепление власти Президента в государственном механизме.
Первый вызов
конституционным правам человека и гражданина был сделан уже в том же месяце,
что и принята поправка, а именно в июле 2020 года, когда был принят и подписан
Президентом РФ Федеральный закон
от 31.07.2020 г. № 267-ФЗ «О внесении изменений
в отдельные законодательные акты Российской Федерации»[11], расширивший время (до трех дней) и пространство (за счет придомовых территорий и иных пригодных для
голосования мест) голосования на выборах. Такое расширение голосования во
времени и в пространстве значительно снизило эффективность общественного
контроля за проведением голосования ввиду невозможности охватить наблюдением
все «пригодные для голосования» места в течение трех дней, тем самым облегчая
фальсификации и ставя под вопрос саму возможность учета волеизъявления избирателей,
а значит — гарантии конституционных прав избирать и быть избранным.
После принятия
названного федерального закона документов, направленных на ограничение прав
человека и расшатывание механизма сдержек и противовесов было принято на начало
апреля 2021 года около трех десятков (катализатором их принятия послужили и
предстоящие в сентябре 2021 года выборы депутатов Государственной Думы). Как
видно, значимость политических изменений, установленных поправкой,
законодателями была признана гораздо более значимой, чем роль социальных
конституционных новелл.
К числу наиболее известных
и знаковых норм, усиливающих заложенные поправкой-2020 авторитарные тенденции
развития российского государства, относятся введенные федеральным законодателем
нормы:
- о запрете опубликования особых мнений и мнений судей Конституционного Суда РФ;
- об упразднении конституционных и уставных судов субъектов РФ;
- об установлении административной ответственности за публичные призывы к нарушению территориальной целостности;
- о запрете получения финансовых средств на проведение публичного мероприятия от иностранного агента;
- об ужесточении ответственности за клевету с использованием сети Интернет;
- об установлении уголовной ответственности за умышленное блокирование объектов транспортной инфраструктуры и воспрепятствование движению транспорта;
- об установлении ответственности за уклонение от обязанности предоставлять документы для регистрации иностранным агентом;
- о признании публичным мероприятием нескольких одиночных пикетов;
- о возможности признания физических лиц иностранными агентами;
- об ужесточении юридической ответственности за нарушение законодательства об иностранных агентах;
- об увеличении размеров штрафов за проведение предвыборной агитации в местах и во время, не предусмотренные законодательством о выборах;
- об установлении уголовной ответственности за клевету на ветеранов Великой Отечественной войны;
- об установлении требований к осуществлению просветительской деятельности[12] и т.д.
Приведенные многочисленные и масштабные изменения текущего законодательства, последовавшие за принятием поправки к Конституции 2020 года, не менее, чем содержание ее положений как таковое, свидетельствуют о том, что безобидной и малозначительной констатацией накопленных законодательных положений положения конституционной поправки-2020 года не стали. Скорее, они дали новый импульс дальнейшему продвижению России по пути удаления от ценностей правового демократического республиканского и федеративного государства, провозглашенных в первой статье Конституции. Конституция Российской Федерации окончательно разделилась на две конституции: первая — это конституция обещаний прав человека и демократии, которые содержатся в первых двух главах; а вторая — это конституция механизмов нарушения данных обещаний, оказавшаяся заключенной в главы с третьей по восьмую. Это конкурирующие начала нашей действующей российской Конституции 1993 года, особенно в ее нынешней редакции. Какое из них возьмет верх — вопрос времени, желания и воли российских граждан и политической элиты.
студент 2-го курса магистратуры
факультета права НИУ ВШЭ
СООТНОШЕНИЕ СВОБОДЫ СЛОВА И КОНСТИТУЦИОННОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ ГОСУДАРСТВ
Свободу слова и ее пределы можно назвать одной из важнейших проблем в конституционном праве. Действительно, наличие этого права необходимо для существования государства как демократического. В то же время, повсеместно признано, что свобода выражения мнений может быть ограничена для сохранения демократической государственности и защиты прав всех граждан. При этом в разных государствах баланс между свободой слова и другими правами и охраняемыми интересами выглядит по-разному. Например, соотношение между журналистской свободой и неприкосновенностью частной жизни, а также ограничения свободы выражения мнений по политическим вопросам различаются достаточно сильно. ЕСПЧ в своей практике неоднократно подчеркивал, что у государств есть определенная, пусть и не очень широкая свобода усмотрения в отношении пределов реализации свободы слова. Так что определяет различия в уровне свободы слова в различных демократических государствах? Во многом, их конституционная идентичность. Попробуем разобраться, что означает эта правовая категория и как она соотносится со свободой слова и ее пределами.
Начать следует с того, что «конституционная идентичность» — это относительно новое понятие в юридической науке, поэтому общепризнанного понимания относительно его значения пока не выработано. Тем не менее, из имеющихся исследований по теме мы можем определиться со значением этой категории. Например, исследовательница Анаит Манасян понимает конституционную идентичность как совокупность признаков, которые характеризуют оригинальность и уникальность конкретного конституционного строя[13]. Близким к истине можно назвать и такой подход: конституционная идентичность — комплекс особенностей конституционного строя и конституционных ценностей, которые объединяют граждан в единую общность и отличают государство от других[14]. Иными словами, конституционная идентичность — это такие особенности конституционного строя конкретной страны, которые, с одной стороны, объединяют народ в единую политическую нацию на основе общих ценностей, а с другой — определяют отличие правовой системы государства от остальных.
Очевидно, что эта категория достаточно сложная и многоаспектная, потому что включает в себя не только действующее законодательство и практику его применения, но и правосознание, прошлый исторический опыт, а также основанную на нем институциональную память. Безусловно, эти факторы связаны между собой — история государства во многом определяет правосознание граждан, и доверие к государственным органам.
И здесь мы подходим к основной проблеме настоящей работы — как конституционная идентичность государства связана с ограничениями свободы слова? Свобода слова вступает в конфликт с неприкосновенностью частной жизни и некоторыми другими правами. При этом балансирование между ними осуществляется законодателем и судебной властью, а в некоторых случаях и с участием правоохранительных и других органов исполнительной власти. На этом моменте мы приходим к тому, что разграничение между различными правами граждан либо между правом одного человека и общественными интересами определяется во многом правосознанием.
В то же время сводить конституционную идентичность исключительно к правосознанию не верно. Применительно к свободе слова это означает, что уровень ее гарантий также может отличаться в большую или меньшую сторону в зависимости от конкретного государства и этапа его развития. В частности, во многих государствах, которые пережили диктатуру советского типа и массовые репрессии, например в странах Балтии, в обществе имеется консенсус относительно осуждения этих преступлений, их отрицание, а также одобрение действий органов безопасности считается абсолютно неприемлемым и оскорбительным по отношению к пострадавшим от депортаций, коллективизации и других репрессий. Поэтому в этих государствах отрицание или одобрение этих действий, а также демонстрация советской атрибутики являются наказуемыми на законодательном уровне и считаются злоупотреблением свободой слова. Примерно то же самое мы можем видеть в Германии, по отношению к Холокосту.
С другой стороны, в США свобода слова, которая закреплена в 1 Поправке к Конституции, является одной из основ конституционной идентичности страны, поэтому границы свободы слова там, напротив, чрезвычайно широки[15]. Во многом помимо большого значения в конституционном правосознании, негативное отношение к ограничениям свободы слова основано на концепции «свободного рынка идей», которая заключается в том, что конкуренция между представителями различных взглядов приведет к тому, что человеконенавистнические и просто деструктивные идеи в свободном обществе просто не приживутся. Эта идея появилась благодаря позиции судьи Холмса в деле «Адамс против США» от 1919 года[16]. Одно из немногих оснований, при которых право США признает ограничение свободы слова допустимым, это в тех случаях, когда за высказываниями напрямую следуют насильственные действия или их реальная и очевидная угроза[17].
Если говорить о политическом многообразии, то здесь специфика конкретной страны также во многом определяет ограничения свободы слова, и в демократических государствах. Безусловно, в соответствии со статьей 17 европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, деятельность, которая направлена на ликвидацию прав человека, не подлежит защите, аналогичные положения есть во многих конституциях, в том числе и в Конституции России[18]. Политические партии, которые предполагают в качестве конечной цели изменение государственного устройства, на такое, которое исключит существование прав человека, очевидно, попадают в эту категорию. Но здесь подход государства к таким политическим силам может отличаться в зависимости от конституционной идентичности государства. В странах, которые не обладают демократическими традициями, или имеющих социальные конфликты, либо с низким уровнем доверия к институтам, партии с подобными идеями могут представлять угрозу для конституционного строя. В то же время, в государствах с устойчивой демократией и взаимным доверием между гражданами и политическими институтами подобные политические течения лишены шансов получить существенную поддержку и обречены на то, чтобы оставаться глубоко маргинальными. В этой ситуации запрет может мотивировать представителей таких групп уйти в подполье и использовать насильственные методы деятельности, что представляет гораздо большую угрозу для граждан, чем легально существующая партия, которая имеет поддержку в рамках статистической погрешности[19].
Если говорить о нашей стране, то в настоящее время она далека до того, чтобы соответствовать стандартам демократического правового государства, но для изменений в ее правовой системе необходимо в том числе и регулирование и правоприменительная практика, которые будут обеспечивать реализацию свободы слова. Безусловно, конституционная идентичность России играет важную роль в этом вопросе. Наша страна перенесла 70 лет тоталитарной диктатуры и массовые репрессии, поэтому для строительства государства на основе верховенства права необходимо на идеологическом уровне преодолеть это наследие в правосознании и институциональной памяти. Применительно к пределам свободы слова, это означает запрет на публичное отрицание прав человека, а также одобрение репрессий и других преступлений, совершенных от имени государства, имевших место в советское время. Безусловно, введение соответствующих норм в Уголовный кодекс создает риск злоупотреблений, поэтому нужно ли это в нашей стране — большой вопрос, но это тема для другого разговора. В контексте дискуссии о влиянии конституционной идентичности на свободу слова можно сказать, что ее ограничения в этом вопросе стоит рассматривать с учетом истории нашей страны, а также опыта других государств, которые пережили тоталитарные режимы.
Не стоит забывать и то, что Российская Федерация — многонациональное государство, поэтому конституционная идентичность нашей страны может быть основана только на идее толерантности и признании за всеми народами, проживающими в России, права на существование и развитие собственной культуры. Правовая политика в этом вопросе — это тема, заслуживающая детального изучения, но в контексте настоящего исследования важно, что унижение достоинства по национальному признаку, а также публичное отрицание права на самоопределение у народов России, например, право общаться на своем национальном языке в общественных местах и развивать свою культуру в любых формах, которые не нарушают права других граждан, является злоупотреблением свободой слова, потому что нарушает права как представителей этих национальностей, так и всех граждан.
Вместе с тем, историческая память, в первую очередь, о Второй Мировой войне, играет важную роль в сознании граждан, что влияет в том числе и на конституционную идентичность. Поэтому ограничения свободы выражения мнений в отношении исторических событий имеют ключевое значение. Это означает, что в отношении этой страницы истории должна быть предельно широкая свобода ее обсуждения. Для этого, необходимо отменить, либо серьезно пересмотреть, статью 354.1 УК РФ, которая устанавливает ответственность помимо реабилитации нацизма, за распространение заведомо ложных сведений о деятельности СССР во время Второй Мировой войны. Ее применение в таком виде приведет к тому, что истинность или ложность исторических событий будет устанавливаться следственными органами и судами, а сейчас, когда эта норма используется крайне редко, она создает охлаждающий эффект, так как сама угроза привлечения к ответственности препятствует обсуждению истории Второй Мировой войны.
Подводя итог, мы можем сказать, что конституционная идентичность оказывает большое влияние на соотношение свободы слова с другими правами и ее пределы в целом. Безусловно, ни в одном конституционном государстве ограничения свободы выражения мнений не должны приводить к утрате его содержания и создавать охлаждающий эффект для дискуссии по общественно значимым вопросам, но при этом особенности конкретной страны оказывают влияние на баланс свободы слова с другими правами и общественными ценностями.
Д.С. Афанасьев,
студент 2-го курса юридического факультета
Тульского института (филиала)
ВГУЮ (РПА Минюста России)
НОРМОТВОРЧЕСТВО КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ: ПРОБЛЕМНЫЕ АСПЕКТЫ
Конституционный Суд Российской Федерации — это особый судебный орган, наделенный рядом специфических полномочий, которые закреплены в Конституции РФ и Федеральном конституционном законе «О Конституционном Суде Российской Федерации»[20]. Среди этих полномочий можно выделить несколько направлений деятельности Конституционного Суда России, которые позволяют назвать его своеобразным нормотворческим органом:
- осуществление как нормативного (дела о толковании Конституции РФ), так и казуального толкования Конституции РФ (разрешение конституционных споров в рамках абстрактного и конкретного нормоконтроля). Есть мнение, что любое толкование Конституции производно от её положений[21]. Конституционный Суд Российской Федерации не «дописывает» принятый многонациональным народом России текст Конституции РФ, а лишь разъясняет его истинный смысл и содержание. Но такой подход, на наш взгляд, кажется слишком прямолинейным, так как наука должна смотреть не только в «букву закона». По сути Конституционный Суд России принимает такие решения, без которых сам текст Конституции РФ уже не может считаться полным. Названное направления позволяет сказать, что Конституционный Суд не только раскрывает скрытый смысл нормы, но и выбирает один из вариантов возможного толкования, что придает норме обновленный смысл.
- конституализация отраслевого законодательства при рассмотрении конституционных споров. Н.С. Бондарь в своей работе «Нормативно-доктринальная природа решений Конституционного Суда Российской Федерации как источников права» использует понятие «конституционная рихтовка». Разъяснение он дает следующее: «Доведение отраслевого законодательства посредством его истолкования без вторжения в букву закона до уровня требований конституционных принципов и ценностей, должных получать воплощение в соответствующей сфере отраслевого правового регулирования»[22]. Конституционный Суд России меняет все отраслевое законодательство, приводя его в соответствие Конституции РФ. При этом он не дописывает нормы, но без его толкования норма кажется недополненной.
Дискуссионным является вопрос о том, что Конституционный Суд Российской Федерации сам по себе не создает новые нормы, а лишь корректирует старые, чтобы те соответствовали Конституции. В силу принципа разделения властей Конституционный Суд, как и другие органы правосудия, является правоприменительным органом, он не может творить право.
Здесь нужно отметить, что Конституционный Суд России принимает решения, которые могут отменять юридические нормы, то есть решения Конституционного Суда имеют юридическую силу и одним из признаков данных решений является их общеобязательность, так как решение Конституционного Суда России представляет собой властное предписание по отмене нормы. Отменяя норму, положения которой идут вразрез с конституционной нормой, Конституционный Суд Российской Федерации создает, по сути, новую норму, выступая правотворческим субъектом. Конечно, такое своеобразное нормотворчество является негативным, ведь осуществляя конституционный контроль, Конституционный Суд РФ отменяет правовую норму. Да и сам Конституционный Суд РФ в своем постановлении от 16.06.1998 №19-П указывает на нормативный характер своих решений: «…решения Конституционного Суда Российской Федерации, в результате которых неконституционные нормативные акты утрачивают юридическую силу, имеют такую же сферу действия во времени, пространстве и по кругу лиц, как решения нормотворческого органа, и, следовательно, такое же, как нормативные акты, общее значение, не присущее правоприменительным по своей природе актам судов общей юрисдикции и арбитражных судов»[23]. Как указывает Н.С. Бондарь, «решения Конституционного суда РФ — нормативно-правовая основа формирования судебного конституционализма, особый вид актов нормоустановительного характера, а выработка правовой позиции, преодоление конституционно-правовой неопределенности — специфическая форма правотворческой деятельности»[24].
На первый взгляд, такой механизм противоречит смыслу идеи разделения властей (системе «сдержек и противовесов») — судебный орган занимается правотворчеством. Но при тщательном анализе, мы приходим к выводу — Конституционный Суд Российской Федерации своей своеобразной нормотворческой функцией не нарушает баланса в системе сдержек и противовесов. Принцип разделения властей не предполагает осуществления правотворческой функции только законодательными органами, например, за исполнительной властью также признается нормотворческая функция. Вопрос только в юридической силе принимаемых незаконодательными органами правовых норм.
Нормотворчество Конституционного Суда РФ позволяет говорить и о рассмотрении его решений в качестве источников российского права. Российская правовая система в большей степени относится к романо-германской правовой семье, а решение суда как источник права характерен для англо-саксонской правовой семьи (судебный прецедент). При признании нормативного характера решений Конституционного Суда Российской Федерации следует согласиться с теми авторами, которые признают такие решения суда в качестве источника российского права. Среди сторонников данной позиции Б.С. Эбзеев, который утверждает, что «прецеденты, создаваемые Конституционным Судом, как и акты собственно толкования, имеют нормативно-регулирующее значение, и в этом смысле они также являются высшими по своей юридической силе правовыми нормами, распространяющимися на неопределенный круг случаев и субъектов конституционно-правовых отношений»[25]. Другие ученые отрицают данное утверждение, например Т.Г. Морщакова говорит о том, что решение Конституционного Суда Российской Федерации это преюдиция, а не судебный прецедент [26]. Данные расхождения весьма понятны и обусловлены сложившейся правовой доктриной, ведь закон и другие правовые акты для всех государств континентальной правовой системы имеют определяющее значение. На наш взгляд, целесообразнее задаться другим вопросом: являются ли решения Конституционного Суда РФ судебными прецедентами? Судьи Конституционного суда Российской Федерации не признают решения суда судебными прецедентами. В чем проблема? Ведь если Конституционный Суд РФ признает ту или иную норму неконституционной, то такое решение суда подлежит обязательному исполнению. Исполнить это решение можно только, отменив неконституционный закон. При приведении в соответствии с Конституцией РФ рассмотренного Конституционным Судом закона, надобность в ссылке на решение Конституционного Суда РФ отпадает. Начинается прямой действие закона, который благодаря усилиям Конституционного Суда РФ приведен в соответствие с Конституцией РФ.
Таким образом, Конституционный Суд Российской Федерации наделен нормотворческими полномочиями, но очень специфичными. Ведь нормотворчество Конституционного Суда РФ носит, прежде всего, негативный характер (отмена неконституционных положений законов). Значение решения Конституционного Суда РФ по отмене неконституционного акта, по сути, утрачивается после его исполнения (приведения закона в соответствие).
В настоящее время Конституционный Суд Российской Федерации наделен новыми полномочиями, а конкретно теперь он может проверять законы, не вступившие в законную силу, на предмет конституционности, но только по запросу Президента России. То есть он стал осуществлять предварительный нормоконтроль (только по инициативе Президента РФ). Вопрос состоит в том, нужен ли такой вид контроля Конституционному Суду РФ, ведь у нас существует последующий нормоконтроль; почему не ввести обязательный предварительный нормоконтроль всех законов и каким образом Президент выбирает законы для проверки на конституционность? Насколько целесообразно данное изменение покажет время, потому что в данный момент практика еще не выработана.
А.П. Барыкин,
студент 3-го курса юридического факультета
МГУ им. М.В. Ломоносова
ВЛИЯНИЕ КОНСТИТУЦИОННОЙ РЕФОРМЫ НА ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ
По итогам общероссийского голосования, предусмотренного Законом РФ о поправке к Конституции Российской Федерации от 14.03.2020 N 1-ФКЗ "О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти"[27] (далее — Закон о поправке), 3 июля 2020 года президентом был подписан указ «Об официальном опубликовании Конституции Российской Федерации с внесёнными в неё поправками»[28] (далее — Указ), которые вступили в силу 4 июля 2020 г. в соответствии с п.1 Указа. Процесс подготовки поправок получил большой общественный резонанс и широко освещался в СМИ. Основную часть внимания общественности на себя взяли нововведения о сроках президентских полномочий[29]. Интерес у граждан также вызвали поправки в области традиционных семейных ценностей, почитании памяти защитников Отечества, в конце концов, включение в текст Конституции упоминания о Боге. Специалисты в области права, в частности, Р.С. Бевзенко и О.Н. Кряжкова, отмечали, прежде всего, дискуссионность поправок, связанных с Конституционным Судом[30]. На этом фоне новеллы в сфере местного самоуправления остались несколько в стороне. Это неудивительно: равнодушие населения к институту местного самоуправления наблюдается давно[31].
Однако отсутствие заинтересованности не говорит о бессмысленности. Местное самоуправление — одна из основ конституционного строя России, что закреплено в ст. 12 Конституции[32]. Самоуправление позволяет гражданам быстро и эффективно решать насущные вопросы своей жизнедеятельности путем организации приближенного к ним управления, в том числе управлять объектами муниципальной собственности. Вопреки общественному безразличию, это наиболее приближенный к населению, базовый уровень народовластия[33]. Н.С. Тимофеев отмечает, что местное самоуправление призвано способствовать укреплению российской государственности и формированию начал гражданского общества[34]. Предоставление населению возможностей управлять делами на местном уровне создает основу для более масштабных инициатив, устраняет аполитичность граждан. О значении местного самоуправления за два месяца до принятия Закона о поправке высказался и президент. В Послании Федеральному собранию 15 января 2020 г. он подчеркнул назревшую потребность граждан в изменениях, причем «зачастую они [граждане] — лучше знают, что, почему и как надо менять там, где они живут, работают — в городах, селах, по всей стране»[35].
Нововведения были внесены в ст. 131-133 Конституции, ст. 130 оставлена без изменений. Конституционный Суд в своем Заключении от 16.03.2020 № 1-З[36] (далее — Заключение) в первую очередь обратился к изменениям в ч. 3 ст. 132. Законодатель предложил включить в нее положения о единой системе публичной власти и о вхождении в эту систему органов местного самоуправления, а также о взаимодействии органов местного самоуправления и органов государственной власти для наиболее эффективного решения задач в интересах населения. Конституционный Суд отметил, что речь идет о принципе единой системы публичной власти, «который хотя и не нашел буквального закрепления в главе 1 Конституции, вместе с тем имплицитно следует из конституционных положений», хотя о публичном характере власти местного самоуправления уже говорилось в Постановлении Конституционного Суда от 24.01.1997 № 1-П[37]: «на этом [местном] уровне публичная власть осуществляется посредством местного самоуправления и его органов, не входящих в систему органов государственной власти». По мнению Конституционного Суда, понятие единой публичной власти производно от понятий "государственность" и "государство", означающих политический союз многонационального российского народа. Власть народа действует на территории всей страны, а следовательно, органы местного самоуправления входят в единую систему публичной власти политического союза граждан. Исследователи в целом соглашаются с таким понятием публичной власти, понимая ее либо как политическую власть вообще (С.А. Авакьян), либо напрямую включая местное самоуправление в сферу публичной власти (Т.Я. Хабриева, В.И. Шкатулла)[38]. Целью объединения государственной власти и местного самоуправления в систему публичной власти Конституционный Суд видит их взаимодействие на благо граждан. Таким образом, под единством системы публичной власти понимается прежде всего функциональное единство. Далее Конституционный Суд переходит к анализу новой редакции ст. 131 Конституции. Согласно этой статье, во-первых, местное самоуправление осуществляется в муниципальных образованиях, виды которых устанавливаются федеральным законом (ч.1); во-вторых, органы государственной власти могут участвовать в формировании органов местного самоуправления, назначении на должность и освобождении от должности должностных лиц местного самоуправления в порядке и случаях, установленных федеральным законом (ч. 1.1); в-третьих, федеральным законом могут устанавливаться особенности осуществления публичной власти на территориях городов федерального значения, административных центров (столиц) субъектов РФ и на других территориях (ч. 3).
Становится понятно, почему обоснование новой ч. 3 ст. 132 Конституции было необходимо перед анализом ст. 131. В последней судьи Конституционного Суда использовали выведенный из ст. 132 принцип единства публичной власти, чтобы обосновать отсутствие искажения «конституционной природы местного самоуправления как уровня публичной власти, наиболее приближенного к населению, умаления его самостоятельности по отношению к другим уровням публичной власти» (курсив мой. — А.Б.), подчеркивая существование единой системы.
Несмотря на аргументы Конституционного Суда, возникают опасения за самостоятельность местного самоуправления при участии государства в формировании его органов, которое вытекает из ч. 1.1 ст. 131 Конституции. Кроме того, можно усмотреть некоторое противоречие с ранее сформированной Конституционным Судом позицией. Так, в Постановлении Конституционного Суда от 15.01.1998 № 3-П[39] о соответствии Законов Республики Коми положениям гл. 8 Конституции РФ, были признаны несоответствующими Конституции положения регионального законодательства, допускающие замещение должностей местной администрации путем назначения органом государственной власти. В уже упомянутом Постановлении № 1-П Конституционный Суд установил неконституционность положений законодательства Удмуртии, согласно которым в компетенцию Государственного Совета Удмуртской Республики входило прекращение полномочий представительного и исполнительного органов местного самоуправления без учета мнения населения соответствующих территорий, а также норм, позволявших исполнительным органам власти республики назначать в сельских поселениях и поселках "управляющих". Само собой, подобные акты ущемляют самостоятельность местного самоуправления и его органов в вопросах их собственной компетенции, приводят к их подчиненности государственной власти. Остается надеяться, что те «установленные федеральным законом случаи», в которых государственная власть может влиять на формирование органов местного самоуправления, не будут представлены в виде широкого перечня в законодательстве и произвольно встречаться на практике.
Изменения, внесенные в другие части ст. 132, кроме рассмотренной ч. 3, а также изменения в ст. 133 не обладают принципиальной новизной. В первую помимо закрепления принципа единства публичной власти вошли положения об обеспечении органами самоуправления доступности медицинской помощи и возможности наделения органов местного самоуправления отдельными государственными полномочиями не только федеральным законом, но и законом субъекта РФ при условии материальной поддержки и подконтрольности государству реализации переданных полномочий; исключена компетенция органов самоуправления по охране общественного порядка. Так планируется расширить область взаимодействия органов местного самоуправления и государственной власти. Однако стоит помнить о недостатках базового закона об общих принципах местного самоуправления[40], который по меткому выражению В.Н. Лексина «нагрузил муниципальных работников таким объемом обязательств государства, какой не возлагал на них ни на один другой уровень власти»[41]. Статья 133 закрепляет, что расходы, возникшие в результате выполнения органами местного самоуправления публичных функций будут компенсированы (в отличие от прошлой ее редакции, гарантирующей компенсацию дополнительных расходов, возникших в результате решений, принятых органами государственной власти), уточняя гарантии местного самоуправления.
Подводя итоги, стоит отметить, что в результате конституционной реформы был сделан шаг к разрешению проблем, связанных с определением места органов местного самоуправления в системе власти[42]. По-видимому, в дальнейшем местное самоуправление будет развиваться в рамках государственной теории. Один из ее основоположников А.Д. Градовский видел государство как особый верховный союз, а местное самоуправление — как его часть[43]. Конституционный Суд, что характерно, использует конструкцию «политический союз народа». Государственная теория также рассматривает местное самоуправление как форму распределения обязанностей по решению государственных дел между центральными и местными властями. Именно в связи с этим в Заключении был сделан акцент на функциональную сущность принципа единства публичной власти. Другой представитель государственной теории А.И. Васильчиков считал, что самоуправление устанавливается законом государства и зависит от государства[44], чему соответствует установление видов муниципальных образований федеральным законом (ч. 1 ст. 131) и участие государственных органов в формировании органов местного самоуправления, назначении на должность и освобождении от должности должностных лиц в порядке и случаях, установленных федеральным законом (ч. 1.1 ст. 131). Справедливости ради добавим: отчасти происходит всего лишь перенос на конституционный уровень того, что уже прописано в ФЗ-131 «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ»[45]. Выбирать глав муниципального образования населению или нет, решает региональная власть, а количество избираемых на прямых выборах глав крупных муниципалитетов стремится к нулю. Таким образом, организация местного самоуправления в России по всем признакам тяготеет к государственной модели.
Хотя поправки в основном закрепили ряд уже известных законодательству положений, курс политики федеральной власти по отношению к местному самоуправлению теперь определен на уровне Основного закона. По неутешительному замечанию А.Н. Градовского, при государственном характере местного самоуправления его собственная компетенция со временем отходит на второй план, а первостепенными становятся задачи центра[46]. Смысл местного самоуправления, состоящий в решении гражданами вопросов местного значения, в случае подобного огосударствления совершенно теряется. Будущее местного самоуправления в России зависит от того, как будут применяться внесенные в ходе конституционной реформы новеллы.
С.Р. Дробязко,
аспирантка кафедры конституционного, муниципального права
и конституционного процесса
юридического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова
КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВЫЕ ЗАДАЧИ ГОСУДАРСТВА В СФЕРЕ ЗАЩИТЫ ИДЕНТИЧНОСТИ ЛИЧНОСТИ И ОБЩЕСТВА
Важным (если не важнейшим) аспектом психологического и психиатрического здоровья, влияющим на всю жизнедеятельность личности, является идентичность в том её понимании, которое существует в социально-гуманитарных науках, но которое не вызывает до сих пор никакого интереса у права (если не считать исследований гендерной идентичности[47], конституционной идентичности[48]). Идентичность в общем смысле понимается как осознание человеком самого себя через набор устойчивых характеристик, ответ на вопрос «Кто я?». Идентичность заключает в себе отнесение человеком себя к различным социальным группам, которое формируется в ходе идентификации с ними в процессе социализации, и понимание отличий от других людей и групп людей, о моделях поведения, ценностях и т.д. Идентичность относят к центральным аспектам самоопределения и самосознания личности, она позволяет человеку оценивать себя, окружающий мир и оставаться самим собой в изменяющихся условиях[49]. Если идентичность не сформирована или находится в диссонансе с реальностью, это является нарушением психологического здоровья и причиной социальной дезадаптации.
Современные западные тенденции понимания человека можно с уверенностью назвать разрушающими возможности формирования идентичности. В числе деструктивных процессов можно назвать курс на разрушение семьи[50], курс на унификацию мужчин и женщин (который представляют радикальные феминистские течения), навязывание гендерной идеологии, которая буквально отрывает «я» человека от его биологии[51].
Эти процессы деструктивны не только в отношении
личности, которая, отказываясь от как бы устаревших стереотипов, отказывается,
на самом деле, от нормального понимания своего места в мире[52], но и в
отношении государства и общества. В момент, когда большое количество индивидов
перестают соотносить себя с конкретным государством и обществом, эти
государство и общество распадаются. Таким образом, первостепенной задачей
государства должно являться создание
условий для возможности формирования идентичности личности и общества, а также
их защита от разрушения, от манипуляций ими.
Директор Службы внешней разведки Российской Федерации С.Е. Нарышкин, рассматривая «гибридные» угрозы, заявил, что под предлогом «раскрепощения людей» по всему миру разрушаются традиционные ценности, навязывается потребительское отношение ко всему, формируется отторжение любых авторитетов. Ради абстрактной индивидуальной свободы отметаются принадлежность к стране, нации, семья и вера. Для этих целей, по словам С.Е. Нарышкина, задействуются СМИ, НПО, транснациональные корпорации и отдельные личности (такие, как Дж.Сорос). Главным объектом такой обработки выступает молодёжь, которую просто, в силу особенностей возраста, цинично направить в сторону отрицания и разрушения, и обработка эта в настоящее время достигла невиданных масштабов. С.Е. Нарышкин особо отметил спланированные разрушительные программы продвижения прав ЛГБТ-сообщества, распространения идей радикального феминизма, а в перспективе считает возможным и прямое «модерирование» человеческой природы. Глобальной целью при этом является превращение людей в максимально разобщённых, «страдающих невротическими расстройствами индивидов с постоянно измененным состоянием сознания. Понятно, что такие индивиды являются идеальным объектом для манипуляций, особенно если в руках у них — подключенный к сети «айфон»»[53].
Таким образом, очевидна насущная необходимость для государства держать в фокусе своего внимания вопросы формирования у молодёжи нормальной идентичности. Необходимо говорить об идентичности личности и общества как о конституционно-правовой ценности, необходима конституционно-правовая проработка вопросов её формирования и защиты. И разговор об этом весьма актуален, поскольку информационное общество формирует новые задачи воспитания личности, меняет практически всю систему взаимоотношений личности, общества и государства[54]. Кроме того, в настоящее время стало очевидным противостояние либеральной идеи в её радикальном воплощении и норм и ценностей традиционных обществ. Речь идёт о глобальном мировоззренческом выборе, который в ближайшем будущем будет сделан и нашим обществом, которое определит, таким образом, вектор своего развития.
Возможно, удачным инструментом для защиты общества смогло бы стать признание права на формирование и защиту идентичности. Содержание этого права — право знать свои корни, свою сущность (в т.ч. биологическую) и воспитываться не в противоречии с ними. Это право знать, кто ты биологически и расово, к какому народу и к какому государству ты принадлежишь, какова его история, кто твои родители, кто твои родственники. Это право означает, что никто не может воспитывать человека не как человека, отрицать или ставить под сомнение его принадлежность к конкретному полу, к конкретному народу, к конкретной расе и т.д.[55]
Следует отметить, что это право призвано также поддержать возможность родителей воспитывать своих детей в соответствии с собственными ценностями и установками, передавать ребёнку свой образ жизни, что несомненно послужит для укрепления семей и защиты семей от необоснованных вмешательств. Уже сейчас открыто звучат голоса о том, что родители мешают навязывать их детям новую этику «недискриминации» (которая оборачивается жесточайшей дискриминацией взглядов христиан, мусульман, иудеев и вообще тех, кто уверен, что существует всего два пола и хочет воспитать своих детей в нравственности), и речь идёт не только о консервативных родителях, речь о родителях вообще[56]. Крепкие семейные связи, семейное образование, контроль родителей за своими детьми прямо называются опасными[57].
Совсем недавно сложно было себе представить, что в праве должны быть закреплены возможности воспитывать детей в соответствии с их полом, возможность называть маму мамой, а папу папой. Однако сейчас уже необходимо делать акцент не на том, что человек свободен что-то для себя выбирать, а на том, что должны быть исключены внешние воздействия, оказывающие вред здоровью и развитию личности, лишающие человека корней, делающие его Иваном, не помнящим родства, делающие его психологически нездоровым объектом любой манипуляции.
В идеале такие вредные внешние воздействия должны быть приравнены к экстремизму и преследоваться по закону, должны быть исключены возможности участия сил, осуществляющих такие воздействия, в образовательном процессе (и в дошкольных учреждениях, и в школах, и в высших учебных заведениях), в медицине и т.д. Также должны неизбежно привлекаться к ответственности лица, манипулирующие общественным мнением с целью разрушения идентичности как общества, так и личности, и особенно — детей.
Т.А. Дубровская,
студентка 4-го курса юридического факультета
Сочинского института (филиала)
ВГУЮ (РПА Минюста России)
РОССИЙСКИЙ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМ: ИСТОРИЧЕСКОЕ, ЦИВИЛИЗАЦИОННОЕ И ПРАГМАТИЧЕСКИЕ ИЗМЕРЕНИЯ
Государство как институт является сложной политической, экономической и социальной системой, охраняя соответствующие сферы общества посредством применения неразрывно связанных регуляторов, одним из которых является право.
Как социальный регулятор право воздействует на неопределенный круг субъектов посредством нормативного закрепления общеобязательных предписаний общего характера, властных полномочий государства, которые соответствуют моральным нормам общества, а также провозглашают права и свободы каждого человека.
В масштабах государства право обеспечивает устранение разногласий и противоречий в обществе, а также позволяет их регулировать, и, для более эффективной реализации данных функций необходим принцип конституционализма.
Конституционализм — исторический, социальный, политико-правовой принцип, определяющий взаимоотношение определенного государства и его граждан.
Вопрос о конституционализме в России всегда занимал важное место, так как он имеет многовековую основу и неразрывно связан с попытками установления в государстве конституционно-правовых основ, направленных на ограничение самодержавия, а после 1917 года отечественный конституционализм был связан уже с установлением основ новой власти.
Ошибочно полагать, что действующая Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 г. принятая всенародным голосованием (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6 — ФКЗ, от 30.12.2008 № 7 ФКЗ, от 05.02.2014 № 2 ФКЗ, от 01.07.2020 № 11-ФКЗ) имела предпосылки и опыт только с конституций советского периода России. Российский конституционализм имеет три обширных этапа:
- царско-имперский;
- советский;
- постсоветский.
Еще в XVI веке основоположником российского конституционализма стал царь Василий Шуйский, издав Крестоцеловальную запись, которая являлась источником некоторых правовых гарантий, а именно:
- сохранять привилегии боярства;
- не верить ложным доносам;
- проводить законные судебные разбирательства.
Следующим этапом российского самодержавного конституционализма являлись Кондиции Анны Иоанновны 1730 года, которые издал Тайный Верховный Совет, состоящий из аристократических династий — Голицыных, Головкиных и Долгоруких. Данный акт запрещал императрице назначать преемника престола, обязывал сохранить Верховный Тайный Совет, не объявлять войны и не заключать ни с кем мир, не вводить новое налогообложение и не распоряжаться казной, так как данные функции выполнял совет, а также не лишать дворян жизни, чести и имений.
Таким образом, Кондиции ограничивали самодержавие своими условиями, и преследовали интересы лишь указанных представителей знати.
Значительное развитие идея конституционализма получила в XVIII веке в период правления Екатерины II, у которой был современный взгляд на правовую систему и стремление усовершенствовать действующее законодательство, пользуясь правовым опытом Европы.
Отражение идей просвещенного абсолютизма отразились в её основном труде — Наказе 1766 года, который являлся первым кодифицированным актом, устанавливающим и охраняющим правооснования монархии, а также регулировал деятельность созданного в 1767 году всесословного коллегиального органа — Уложенной комиссии, целью которой было совершенствование законодательства.
Главной идеей Наказа 1766 года, как и предыдущих актов правителей, было укрепление самодержавия, а дворянство в них выделялось как основная политическая социальная сила.
Павел I совершенно иначе видел продолжение российского конституционализма, и, совместно с конституционалистом того времени Никитой Паниным в своем проекте ограничивал монархическую власть Императорским советом и ставил закон выше воли монарха, но данный проект не получил одобрения Екатерины II.
В начале правления Александра I в 1809 году одним из его сподвижников — М.М. Сперанским был реализован прототип конституции «Введение к уложению государственных законов». Данный акт регламентировал разделение властей, иерархическую систему дум, во главе которых была бы Государственная Дума, а надзорную функцию осуществлялась бы Государственным Советом и самим монархом.
Менее известным проектом, созданным в 1820 году председателем Государственного Совета Н.Н. Новосильцевым, являлся «Государственная уставная грамота Российской Империи», который устанавливал положения о свободе слова и печати, неприкосновенности личности и собственности, независимости суда, реализации федеративного устройства России.
Но в силу революционных событий в Европе, а именно повсеместной отмены крепостного права, за исключением России, конституционализм приобрел революционный характер.
К наиболее известным относятся проекты конституций декабристов: Н.М. Муравьева — «Конституция», П.И. Пестель — «Русская Правда». Основными идеями в их конституциях были ограничение монархической власти законом — конституцией, равенство всех граждан перед законом, провозглашение основных свобод человека — слова, вероисповедания, неприкосновенность личности, а также отмены крепостного права.
После 1825 года идея российского конституционализма прервалась до времен правления Александра II, которые пришлись на тяжелый –внутри и внешнеполитический период России в связи с подписанием невыгодного мирного соглашения с Францией, отставания в вооруженной гонке и отмены крепостного права. Было необходимо создание верховенствующего единого правового акта.
Совместно с министром внутренних дел М.Т. Лорис — Меликовым была разработана конституция, основная идея которой состояла в сотрудничестве населения с правительством путем совместной законотворческой деятельности, но законодательная инициатива оставалась за монархом.
Александр III, исходя из опыта своего отца, реализовывал консервативно-охранительную политику, следовательно, произошел период «заморозки» реформ.
Последний самодержец Николай II был так же убежден в проведении политики своего отца, пытаясь стабилизировать обстановку в государстве. Но события 1905 года лишь ускорили социальные войны — восстание народа против самодержавной власти и между собой (еврейские погромы, черносотенцы, стачки, политический террор революционеров).
Таким образом, критическая внутриполитическая обстановка обусловила подписание Манифеста Николаем II, который даровал России политические права и свободы, наделение Государственной Думы законодательной властью и одобрения ею всех законов[58].
Главным итогом Манифеста 1905 года «Об утверждении государственного порядка» являлся раскол антиправительственного общества на три группы:
- либеральная буржуазия;
- меньшевики;
- большевики.
В силу такого общественного раскола дальнейшее развитие революции не было таким централизованным и октябрьская революция 1905 года пошла на спад.
Исходя из проведенного анализа царско-имперского периода, мы можем отметить, что главной особенностью российского конституционализма являлось то, что у него не было глубоких социальных корней и он являлся не результатом народных восстаний, а реформ «сверху». Конституционное право не получило реализации в России, где самодержавный строй сохранялся в незыблемом виде.
В силу того, что в Российской Империи не было развитого законодательства и не было попыток спасти монархию, что подразумевало новую политическую власть, последним шагом к новому периоду конституционализма стало образование нового советского государства.
Период существования СССР характеризуется как эпоха конституций:
- Конституция 1918 года — которая являлась основным законом государства переходного периода от капитализма к социализму, сущность которой состояла в юридическом закреплении диктатуры пролетариата.
- Конституция 1924 года — характеризуется присоединением потерянных земель. В состав СССР вошли республики: две малых федерации — Российская и Закавказская, а так же Белорусская и Украинская ССР.
- Конституция 1924 года закрепила образование нового государства. В ней четко прослеживалась дальнейшая тенденция централизации власти. На основании Конституции 1924 были приняты конституции всех союзных республик, в том числе Конституция 1925, которая представляла собой малую федерацию. В неё входили национально-территориальные образования: 10 автономных республик и 11 автономных областей, территориальные губернии. При этом ВЦИК республики был однопартийным.
- Конституция 1936 года характеризовалась как инструмент совершенствования социального строя. Данная конституция широко рассматривала социальные права граждан, такие как: бесплатное жильё, образование, медицина, гарантированное трудоустройство и отдых, пенсионное обеспечение.
Также провозглашался ряд индивидуальных прав: слова, печати, собраний, совести, неприкосновенности личности и тайны личной переписки.
Принципиальные изменения претерпела избирательная система. Всеобщее избирательное право имел каждый гражданин по достижении 18 лет, за исключением осужденных граждан.
Конституция 1936 года формально являлась одной из самых демократических конституций в предвоенный период.
Последняя Конституция 1977 года больше подчеркивала значение личности, регламентируя охрану и уважение прав и свобод человека. Она закрепляла новые реформы — всенародное обсуждение, референдум. Впервые были закреплены права на охрану здоровья, на жильё, свободу творчества и пользование достижениями культуры. Конституционно закреплялись новые гражданские права: право на судебную защиту от посягательства на честь и достоинство, право на обжалование действий должностных лиц, право на критику государственной политики и общественных организаций.
Конституция так же устанавливала право выхода из СССР за каждой союзной республикой.
Конституция 1978 года, принятая во всех союзных республиках, фактически дублировала союзную.
Все конституции объединяло то, что они не являлись правовыми актами прямого действия, то есть на них невозможно было ссылаться в судебной практике. Они представляли собой идеологические документы, закрепляли роль партии социалистического общества, следовательно, являлись символами эпохи.
Итоги распада СССР были крайне тяжелыми для его правопреемницы — Российской Федерации. В.В. Путин отмечал, что: «Распад СССР — это крупнейшая геополитическая катастрофа». Последствиями явились начало общего экономического, внешнеполитического и демографического кризиса, а далее революция в Абхазии, Нагорном Карабахе, вооруженные конфликты на востоке Украины.
После 1991 года Россия претерпевала переходное состояние государства и правовой системы после веков и десятилетий авторитарного и тоталитарного режимов, что и явилось необходимостью демократических конституционных решительных перемен[59].
Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 года, принятая всенародным голосованием, отражает масштабные изменения ценностных ориентаций, которые произошли в обществе и государстве[60]. Действующая Конституция характеризуется как акт прямого действия, в отличие от конституций советского периода, регламентирует политический плюрализм и имеет устойчивый характер — главы 1,2 и 9 об основах конституционного строя, правах и свободах человека и гражданина, конституционных поправках в соответствии со ст. 135 регулируются Конституционным собранием.
Особому вниманию представляются поправки 2020 года. Были внесены как сугубо политические поправки, например ч. 1 ст. 67: «Российская Федерация является правопреемником Союза ССР…», так и социальные и трудовые, а именно: п.5 ст.75, которая гарантирует минимальный размер оплаты труда не ниже прожиточного минимума, ч.4 ст. 67: «Дети являются важнейшим приоритетом государственной политики России. Государство создает условия, способствующие всестороннему, духовному, нравственному, интеллектуальному и физическому развитию детей».
Осуществлены поправки, устанавливающие противодействие коррупции, например, ч. 3 ст. 77, которая запрещает открывать и иметь счета (вклады), хранить наличные денежные средства и ценности в иностранных банках, расположенных за пределами Российской Федерации[61].
Статья 79 Конституции РФ предусматривает приоритет Конституции РФ над международными актами, договорами и решениями международных органов.
На основании рассмотренных поправок, внесенных в Конституцию Российской Федерации в 2020 году, можно говорить о том, что государство продолжает расширять демократический, либеральный курс политики, охраняя и дополняя социальную сферу жизни граждан, закрепляя качественную характеристику Российской Федерации как суверенного государства и независимого в международном общении.
М.Ю. Дитятковский,
профессор кафедры конституционного и международного права
ВГУЮ (РПА Минюста России),
доктор юридических наук
КОНСТИТУЦИОННАЯ РЕФОРМА МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ 2020: ОСНОВНЫЕ ВЕКТОРЫ
В Конституцию РФ в 2020 году внесены существенные поправки в части вопросов организации местного самоуправления. Указанные изменения коснулись не только главы 8 «Местное самоуправление», но и в целом всего текста Конституции РФ, за исключением главы 1 и 2 об основах конституционного строя и о правах и свободах человека и гражданина. В указанной статье мы попытаемся разобраться в сути указанных поправок в части признания органов местного самоуправления составной частью единой системы органов публичной власти в РФ. На основании анализа постановлений Конституционного Суда РФ мы проследим историю появления данного вопроса в российском законодательстве.
Закон РФ о поправке к Конституции РФ от 14.03.2020 № 1-ФКЗ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти»[62], вступивший в силу в полном объеме 4 июля 2020 года, впервые на конституционном законодательном уровне вводит понятие «единая система публичной власти».
Согласно части 3 статьи 132 Конституции РФ органы местного самоуправления и органы государственной власти входят в единую систему публичной власти в РФ и осуществляют взаимодействие для наиболее эффективного решения задач в интересах населения, проживающего на соответствующей территории. Определение понятия «единая система публичной власти в РФ» в Конституции РФ не приводится, также как и отсутствует в ней бланкетная норма, определяющая, например, что принципы и порядок организации указанной публичной власти будут урегулированы отдельным федеральным законом.
Несмотря на это определение понятия «единая система публичной власти в РФ» дается в Федеральном законе от 08.12.2020 № 394-ФЗ «О Государственном Совете РФ» (далее — Федеральный закон о Госсовете). В соответствии со статей 2 Федерального закона о Госсовете под единой системой публичной власти понимаются федеральные органы государственной власти, органы государственной власти субъектов РФ, иные государственные органы, органы местного самоуправления в их совокупности, осуществляющие в конституционно установленных пределах на основе принципов согласованного функционирования и устанавливаемого на основании Конституции РФ и в соответствии с законодательством организационно-правового, функционального и финансово-бюджетного взаимодействия, в том числе по вопросам передачи полномочий между уровнями публичной власти, свою деятельность в целях соблюдения и защиты прав и свобод человека и гражданина, создания условий для социально-экономического развития государства.
Анализ вышеуказанных положений приводит к следующим выводам.
Во-первых, странно, что указанная достаточно значимая формулировка о составе органов, входящих в единую систему публичной власти в РФ, формулируется в главе 8 «Местное самоуправление», а не в главе 3 «Федеративное устройство» Конституции РФ. Ведь в первую очередь в состав единой системой публичной власти входят федеральные органы государственной власти и органы государственной власти субъектов РФ, а уже во вторую — органы местного самоуправления. Вероятно, это сделано для того, чтобы снизить остроту и определенную противоречивость указанных положений со статьей 12 Конституции РФ из главы 1 «Основы конституционного строя», предусматривающей что местное самоуправление в пределах своих полномочий самостоятельно. Органы местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти.
Во-вторых, странно, что понятие «единая система публичной власти» дается не в отдельном федеральном законе об указанной публичной власти или об органах публичной власти, в котором по всем канонам должны быть также определены их состав, принципы и порядок взаимодействия между собой и т.п. Напротив, положения о единой система публичной власти включены в Федеральной закон о Госсовете — в федеральный закон о государственном органе, который формально юридически в состав единой систему публичной власти в РФ входить не должен.
Действительно, в соответствии с пунктом е.5 статьи 83 Конституции РФ Президент РФ формирует Государственный Совет РФ в целях обеспечения согласованного функционирования и взаимодействия органов публичной власти, определения основных направлений внутренней и внешней политики РФ и приоритетных направлений социально-экономического развития государства; статус Государственного Совета РФ определяется федеральным законом.
Вместе с тем, согласно части 3 статьи 132 Конституции РФ в состав единой систему публичной власти в РФ включены только органы государственной власти и органы местного самоуправления. Однако статья 2 Федерального закона о Госсовете расширительно толкует вышеуказанную норму Конституции РФ и включает в состав единой системой публичной власти не только органы государственной власти (федеральные и региональные) и органы местного самоуправления, но и иные государственные органы. Указанным государственным органом как раз и является Государственный Совет РФ. В соответствии со статьей 2 Федерального закона о Госсовете Государственный Совет РФ является конституционным государственным органом, формируемым Президентом РФ в целях обеспечения согласованного функционирования и взаимодействия органов, входящих в единую систему публичной власти, определения основных направлений внутренней и внешней политики РФ и приоритетных направлений социально-экономического развития государства. При этом само определение понятие «государственный орган» и признаки, отличающие государственные органы от органов государственной власти, в федеральном конституционном законодательстве до сих пор отсутствуют.
В статье 1 Федерального закона от 09.02.2009 № 8-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления» имеется конечно широкое определение понятия «государственные органы» применительно только для целей указанного Федерального закона. Под государственными органами в нем понимаются органы государственной власти РФ, органы государственной власти субъектов РФ и иные государственные органы, образуемые в соответствии с законодательством РФ, законодательством субъектов РФ. Однако указанное определение расходится с общей теоретической концепцией о якобы имеющем место существенном различии понятий «органы государственной власти» и «органы местного самоуправления», с одной стороны, «государственные органы» и «муниципальные органы», с другой. Так, например, в соответствии с частью 2 статьи 39 Федеральный закон от 06.10.2003 № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ» избирательная комиссия муниципального образования является муниципальным органом, который не входит в структуру органов местного самоуправления.
В-третьих, несмотря на то, что введение в Конституцию РФ понятия «единая система публичной власти» произошло только в 2020 году, указанный термин и вхождение органов государственной власти и органов местного самоуправления в состав органов публичной власти обосновывались в науке конституционного права[63] и упоминались в российском законодательстве уже достаточно давно.
Впервые указанные положения встречаются в Постановлении Конституционного Суда РФ от 24.01.1997 № 1-П «По делу о проверке конституционности Закона Удмуртской Республики от 17 апреля 1996 года «О системе органов государственной власти в Удмуртской Республике». В нем говориться о том, что на уровне города районного подчинения, других городских и сельских поселений в районах публичная власть осуществляется посредством местного самоуправления и его органов, не входящих в систему органов государственной власти. Организация публичной власти на местах осуществляется как органами государственной власти местного уровня (органы государственной власти на уровне районов, городов, имеющих статус административно-территориальных единиц республики), так и муниципальными органами, не входящими в систему органов государственной власти. Вслед за этим в Постановлении Конституционного Суда РФ от 15.01.1998 № 3-П «По делу о проверке конституционности статей 80, 92, 93 и 94 Конституции Республики Коми и статьи 31 Закона Республики Коми от 31 октября 1994 года «Об органах исполнительной власти в Республике Коми» упоминается местная публичная власть, решающая вопросы местного значения, а также публичная власть на местах, осуществляющая функции самоуправления.
Об особенностях местного самоуправления, как формы или территориального уровня публичной власти, наиболее приближенных к населению или тесно с ним связанных, достаточно часто говорится в решениях Конституционного Суда РФ 2000-2010-х годов[64]. Постановление Конституционного Суда РФ от 18.05.2011 № 9-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 1 части 4 и части 5 статьи 35 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ» в связи с жалобой гражданина Н.М. Савостьянова» впервые содержит формулировку о единой системе публичной власти в РФ. В нем говорится о конституционной характеристике местного самоуправления как одного из уровней публичной власти, призванного в единой системе народовластия совместно с федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов РФ обеспечивать признание, соблюдение и защиту прав и свобод человека и гражданина, создавать условия для достойной жизни и свободного развития человека.
Прорывным в части определения сути единой системы публичной власти и места в нем местного самоуправления стало Постановление Конституционного Суда РФ от 01.12.2015 № 30-П «По делу о проверке конституционности частей 4, 5 и 5.1 статьи 35, частей 2 и 3.1 статьи 36 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ» и части 1.1 статьи 3 Закона Иркутской области «Об отдельных вопросах формирования органов местного самоуправления муниципальных образований Иркутской области» в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы». Указанное постановление стало основной для поправок к Конституции РФ 2020 года в этом вопросе.
В частности, в нем говорится, что установление общих принципов организации системы органов государственной власти и местного самоуправления — как имеющее своей целью обеспечение принципиального единства системы публичной власти в РФ — отнесено к предметам совместного ведения РФ и ее субъектов. Исходя из конституционных основ единства публичной власти в РФ, объективной необходимости взаимодействия с органами местного самоуправления органов государственной власти субъекта РФ, федеральный законодатель вправе предусмотреть конкретные основания участия субъектов РФ в законодательном регулировании порядка формирования органов местного самоуправления, обеспечивая при этом необходимые гарантии, исключающие произвольное ограничение самостоятельности населения в осуществлении местного самоуправления.
Вся эта предварительная работа позволила Конституционному Суду РФ в своем Заключении от 16.03.2020 № 1-З «О соответствии положениям глав 1, 2 и 9 Конституции РФ не вступивших в силу положений Закона РФ о поправке к Конституции РФ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти», а также о соответствии Конституции РФ порядка вступления в силу статьи 1 данного Закона в связи с запросом Президента РФ» прийти к следующим выводам.
Категория «единая система публичной власти» производна от основополагающих понятий «государственность» и «государство», означающих политический союз (объединение) многонационального российского народа. Следовательно, органы местного самоуправления, которые согласно статье 12 Конституции РФ не входят в систему органов государственной власти, указанных в ее статьях 10 и 11, во всяком случае входят в единую систему публичной власти политического союза (объединения) многонационального российского народа. Таким образом, под единством системы публичной власти понимается прежде всего функциональное единство, что не исключает организационного взаимодействия органов государственной власти и органов местного самоуправления при решении задач на соответствующей территории. Это не отрицает самостоятельности местного самоуправления в пределах его полномочий и не свидетельствует о вхождении органов местного самоуправления в систему органов государственной власти (статья 12 Конституции РФ).
Исходя из указанного анализа можно сделать вывод о том, что термин «единая система публичной власти» не является новым для российского федерального законодательства. В связи с чем поправки 2020 года в части включения в Конституцию РФ указанных положений свидетельствуют по сути о приведении юридической Конституции в соответствие с фактической, уже реализуемой до этого на практике в нашей повседневной жизни.
В-четвертых, следует сделать акцент на некоторых территориальных аспектах введения понятия единой системы публичной власти в РФ. Так, согласно части 1 статьи 67 Конституции РФ на территории РФ в соответствии с федеральным законом могут быть созданы федеральные территории. Организация публичной власти на федеральных территориях устанавливается указанным федеральным законом.
Данная формулировка Конституции РФ не вписывается в существующее традиционное территориальное деление РФ на субъекты РФ и федеральные округа. Содержание вышеуказанной формулировки не содержат каких-либо ограничительных критериев при принятии соответствующего федерального закона и поэтому теоретически допускает возможность его произвольного и широкого толкования. Сможет ли федеральная территория охватывать несколько субъектов РФ или несколько муниципальных образований? Будет ли осуществляться местное самоуправление на данных территориях или его заменит только государственная власть федерального или регионального уровня? Конституция РФ ответы на данные вопросы не содержит.
В свете этого следует вспомнить Постановление Конституционного Суда РФ от 30.11.2000 № 15-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Устава (Основного Закона) Курской области в редакции Закона Курской области от 22 марта 1999 года «О внесении изменений и дополнений в Устав (Основной Закон) Курской области». В нем предусмотрено, что любое изменение территориальных основ местного самоуправления не может приводить к отказу от него. Возможность же полного упразднения местного самоуправления на определенной территории противоречит предписаниям Конституции РФ и федеральных законов об осуществлении местного самоуправления на всей территории РФ как необходимого элемента конституционного механизма народовластия и нарушает волю многонационального народа РФ, закрепленную в Конституции РФ. Из указанного можно сделать вывод, что на федеральной территории местное самоуправления обязательно должно сохраняться, как необходимый уровень публичной власти, отказ от которого невозможен.
В развитие положений Конституции РФ о федеральных территориях был принят Федеральный закон от 22.12.2020 № 437-ФЗ «О федеральной территории «Сириус». Указанный Федеральный закон не содержит общего определения понятия «федеральная территория», а упоминает только одну конкретную федеральную территорию «Сириус».
Так федеральной территорией «Сириус» признается имеющее общегосударственное стратегическое значение публично-правовое образование, в котором в соответствии с настоящим Федеральным законом в целях обеспечения комплексного устойчивого социально-экономического и инновационного развития территории, повышения ее инвестиционной привлекательности, необходимости сохранения олимпийского спортивного, культурного и природного наследия, создания благоприятных условий для выявления, самореализации и развития талантов, реализации приоритетов научно-технологического развития РФ устанавливаются особенности организации публичной власти и осуществления экономической и иной деятельности.
Местное самоуправление в федеральной территории «Сириус» осуществляется проживающими на ее территории гражданами непосредственно в формах, предусмотренных законодательством РФ, а также через органы публичной власти федеральной территории «Сириус», осуществляющие в том числе полномочия органов местного самоуправления городского округа (в том числе по решению вопросов местного значения городского округа), определенные Федеральным законом от 6 октября 2003 года № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ», другими федеральными законами, если такие полномочия не переданы для осуществления органам местного самоуправления муниципального образования городской округ город-курорт Сочи Краснодарского края.
Таким образом, органы публичной власти федеральной территории «Сириус», хотя формально и не будут являться органами местного самоуправления, все-таки будут осуществлять полномочия органов местного самоуправления городского округа, в том числе по решению вопросов местного значения. Несмотря на это, будем надеяться на то, что в скором времени появится общий федеральный закон о федеральных территориях, который даст общие представления об указанном новом понятии и ответит на многочисленные вопросы.
Ю.В. Иванова,
студентка 4-го курса юридического факультета
ВГУЮ (РПА Минюста России)
На сегодняшний день в обществе правонарушения в сфере охраны окружающей среды и природопользования имеют весьма актуальное значение не только в России, но и во всем мире. Развитие современного общества и противоправные действия человека, неизбежно влияют на экологическую ситуацию: уничтожение природных богатств, загрязнение окружающей природной среды и воздуха приводят к общему ухудшению условий жизнедеятельности человека. Устойчивое увеличение количества правонарушений в сфере экологии обусловливает повышение роли одного из основных правовых институтов — юридической ответственности. Что можно считать государственным механизмом, закрепленным в Конституции Российской Федерации (далее — РФ), — гарантии конституционных прав и обязанностей человека и гражданина.
Бринчук М.М. экологическое правонарушение определяет как «противоправное, как правило, виновное деяние (действие или бездействие), совершаемое праводееспособным субъектом, причиняющее экологический вред или создающее реальную угрозу причинения такого вреда либо нарушающее права и законные интересы субъектов экологического права»[65].
Нарушение экологического законодательства представляет собой негативное социальное явление. Его результатом является посягательство на установленный в России правовой порядок в области охраны окружающей среды и природопользования. Что приводит к нарушению конституционного права человека на благоприятную окружающую среду, закрепленное ст. 42 Конституцией РФ[66].
Федеральный закон «Об охране окружающей среды» за нарушение законодательства в области охраны окружающей среды и природопользования предусматривает меры ответственности, а именно: имущественная, дисциплинарная, административная и уголовная ответственность[67].
За последние четыре года (в период с 2016-2019 гг..) на территории РФ правоохранительными органами были обнаружены и зарегистрированы 275 086 преступлений и административных нарушений[68]. При анализе статистики было выявлено, что административные экологические правонарушения преобладают над преступлениями. Т. е. за изученный период времени административные правонарушения возрастали, в отличие от преступлений, которые постепенно сокращаются.
Возрастание экологических правонарушений показывают, что юридическая ответственность в данной сфере имеет свои проблемы и пробелы.
Проблемы применения
юридической ответственности за экологические правонарушения являются и будут
являться одним из ведущих и стержневых в правовой науке, что не будет терять
своего актуального значения. Юридическая ответственность за правонарушения в
сфере экологии представляет собой один из гарантов правопорядка, защиты
общественных и личных интересов, что обуславливает повышенное внимание к этому
институту. Поскольку при ее отсутствии будут бессильны и нереализованы правовые
предписания, принятые в целях охраны окружающей среды и природопользования.
Основными проблемами при анализе института юридической ответственности за правонарушения в сфере охраны окружающей среды и природопользования можно выделить следующее.
Одной из проблем применения юридической ответственности за экологические правонарушение является проблема отграничения преступлений от экологических административных правонарушений. Поскольку действующий Уголовный кодекс РФ (далее — УК РФ) содержит большинство норм, устанавливающих ответственность за преступления в сфере экологии, схожих с нормами действующего Кодекса об административных правонарушениях РФ (далее — КоАП РФ). За исключением степени общественной опасности, при характеристике преступлений и административных правонарушений в этой сфере практически совпадают и состоят, чаще всего, в нарушении правил недропользования, охоты, рыболовства и т.д. . Поэтому важным условием применения административной ответственности КоАП РФ устанавливает отсутствие в совершенном правонарушении признаков состава уголовного преступления. Следовательно, управомоченным органам приходится исходить из остаточного принципа, т. е. опираться на признаки, закрепленные в диспозиции УК РФ. Например, субъект будет привлечен к уголовной ответственности за загрязнение вод (ст. 250 УК РФ) в случае наступления тяжких последствий, а при отсутствии таких последствий — к административной ответственности. Схожие последствия также наступают и в ряде других составов УК РФ.
Другой проблемой в данном вопросе можно считать пробелы
в экологическом законодательстве. Сегодня система юридической ответственности в
экологической сфере устанавливает мягкие меры наказания за экологические
правонарушения. Санкции за нарушения законодательства в сфере экологии должны
быть направлены на осуществление превентивной функции, т.е. меры
ответственности должны стимулировать «пользователя природы» к предупреждению загрязнений.
Чтобы это осуществить, законодателю необходимо увеличить размеры штрафов и
ужесточить уголовную ответственность за экологические правонарушения, а также
ввести ряд новых составов экологических проступков. Следует расширить область
проведения общественных слушаний, когда в разных регионах оценивают воздействие
строительных работ федерального уровня на окружающую среду. Поскольку на данный
момент эти слушания зачастую проводятся в центральных органах, но фактически в
них должны принимать участие граждане в местности, где проводятся эти работы. Несмотря на их федеральный уровень.
Значительным пробелом в уголовном природоохранительном законодательстве является отражение норм международного права. В действующем УК РФ отсутствует ответственность за такие деяния, которые связаны с сохранением генофонда животных и растений; за незаконную торговлю редкими и исчезающими животными; за незаконные трансграничные перевозки особо опасных веществ.
Также в законодательстве на сегодняшний день не отражены либо неполно отражены вопросы ответственности за международные экологические преступления (экологический терроризм, загрязнение территории сопредельных государств, контрабанда природных ресурсов и представителей животного мира и др.).
К проблемам применения юридической ответственности за экологические правонарушений можно также отнести отсутствие эколого-правовой ответственности, как составном виде юридической ответственности за экологические деяния. Например, Бобалев А.И. считает: «эколого-правовая ответственность за нарушение законодательства об охране окружающей среды — это обязанность претерпевать неблагоприятные последствия в случае нарушения законодательства об охране окружающей среды»[69]. Основанием для признания экологической ответственности самостоятельным видом юридической ответственностью является то, что «виды юридической ответственности соответствуют определённым видам правовых нарушений, поскольку именно они и являются основанием юридической ответственности»[70]. То есть, например, административная ответственность связывается с совершением административного проступка; уголовная ответственность наступает за совершение преступления, то экологическая ответственность наступает именно за совершение экологического правонарушения. Но некоторые ученые придерживаются мнения, что с юридической точки зрения некорректно выделять экологическую ответственность.
Таким образом, юридическая ответственность за правонарушения в сфере охраны окружающей среды и природопользования имеет свои проблемы и пробелы. Эти проблемы и пробелы приводят к нарушению конституционных гарантий прав и обязанностей человека и гражданина, а именно к нарушению права населения на благоприятную окружающую среду, которое также включает в себя и защиту животного и растительного мира вокруг нас.
В.А. Колесникова,
студентка юридического факультета
ВГУЮ (РПА Минюста России)
КОНСТИТУЦИОННАЯ ПОПРАВКА 2020 И ПРАВА
ЧЕЛОВЕКА:
РАЗВИТИЕ МЕХАНИЗМА ГАРАНТИЙ ИЛИ НОВЫЕ
ОГРАНИЧЕНИЯ?
4 июля 2020 года вступили в силу одобренные общероссийским голосованием поправки в Конституцию РФ. Они коснулись многих статей Конституции, а в частности ст. 79, которая гласит: «Российская Федерация может участвовать в межгосударственных объединениях и передавать им часть своих полномочий в соответствии с международными договорами, если это не влечет ограничения прав и свобод человека и гражданина и не противоречит основам конституционного строя Российской Федерации. Решения межгосударственных органов, принятые на основании положений международных договоров Российской Федерации в их истолковании, противоречащем Конституции Российской Федерации, не подлежат исполнению в Российской Федерации[71]». Кроме того, часть 5.1ст. 125 гласит: «Конституционный Суд Российской Федерации в порядке, установленном федеральным конституционным законом, разрешает вопрос о возможности исполнения решений межгосударственных органов, принятых на основании положений международных договоров Российской Федерации в их истолковании, противоречащем Конституции Российской Федерации, а также о возможности исполнения решения иностранного или международного (межгосударственного) суда, иностранного или международного третейского суда (арбитража), налагающего обязанности на Российскую Федерацию, в случае если это решение противоречит основам публичного правопорядка Российской Федерации[72]».
В связи с формулировкой данной статьи возникает вопрос: не создается ли препятствий для граждан Российской Федерации к осуществлению прав и свобод, закрепленных в международных правовых актах? Ведь теперь в Конституции содержится принцип приоритета национального законодательства над международным, что позволяет Конституционному суду решать вопрос о возможности исполнения решения международных судов, в частности Европейского суда по правам человека.
Вместе с тем ст. 46 Конституции содержит положение о возможности обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты.
Таким образом, формально каждый гражданин Российской Федерации имеет право на обращение в Европейский суд по правам человека, но гарантий того, что будет произведено исполнение в случае, если суд примет сторону истца, нет.
Ранее Конституционный суд РФ уже признал верховенство Конституции Российской Федерации при исполнении решений ЕСПЧ, приняв Постановление Конституционного Суда РФ от 14.07.2015 N 21-П, однако закрепление данной нормы в Конституции позволяет сделать вывод о том, что государство движется в направлении все большего «огораживания» от мирового сообщества, что несомненно не влечет положительного эффекта для развития страны.
Европейский суд по правам человека с 1998 года является механизмом защиты прав и свобод граждан РФ в случаях, когда исчерпаны все внутригосударственные способы защиты. Юрисдикция суда распространяется на все государства — члены Совета Европы, ратифицировавшие Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод[73], в число которых входит Российская Федерация.
Решения Европейского суда являются основанием для пересмотра приговоров и решений по гражданским делам национальных судов, если установлено, что при вынесении такого приговора или решения была нарушена Европейская конвенция.
Кроме того, нельзя отрицать влияние Европейского Суда на совершенствование российского законодательства. Государственная Дума РФ ежегодно принимает несколько законов, основанных на его решениях, чтобы исключить нарушение прав человека, защищаемых Европейской конвенцией. Каждый год Министерство юстиции РФ представляет президенту доклад по мониторингу исполнения решений ЕСПЧ, в котором указывается, какие изменения в законодательство РФ были внесены на основании этих решений.
Европейский Суд является важной, неотделимой частью национальной системы права. Главная цель деятельности- защищать права и свободы граждан в соответствии с Европейской Конвенцией. Поскольку национальные судебные органы не всегда могут быть склонны выносить объективные решения в силу политической ситуации, складывающейся в государстве, Европейский суд служит последним, независимым органом, позволяющим с большей степенью объективности рассмотреть спор и вынести справедливое решение.
Дмитрий Иванович Дедов, доктор юридических наук и судья Европейского суда по правам человека от Российской Федерации высказал следующее мнение относительно роли ЕСПЧ для российских граждан: «Я хотел бы отметить, что ЕСПЧ имеет очень хорошую репутацию в России, для многих он является последней надеждой на справедливость. Это говорит о том, что в целом мы принимаем взвешенные и хорошо мотивированные решения, обладая такими важными качествами для судебного органа как независимость и беспристрастность[74]».
При этом статья 15 Конституции РФ, в том числе ее новой редакции, предусматривает, что при наличии противоречия между международными и российскими нормами права применяются международные. Эти главенствующие нормы конституционного права остаются неизменными, но как было продемонстрировано выше, из данного постулата возможны вполне существенные исключения.
Однако есть сторонники позиции, согласно которой изменения вносимые в Конституцию Российской Федерации не могут повлиять негативно на соблюдение прав и свобод человека, а напротив только укрепят гарантии их соблюдения и защиты.
Так, например,
советник Федеральной палаты адвокатов Евгений Рубинштейн считает, что поправка,
запрещающая исполнять международные договоры, если они противоречат Конституции РФ, не повлияет
на отношения России и Европейского суда по правам человека.
«Поправка в статью 79 Конституции РФ вряд ли может привести к снижению количества подаваемых гражданами России или их адвокатами жалоб в ЕСПЧ[75].»
Евгений Рубинштейн отметил, что еще в 2015 году Конституционный суд (КС) РФ вынес постановление о праве РФ не исполнять решения ЕСПЧ, если они противоречат Конституции, однако к уменьшению количества подаваемых жалоб это не привело.
«По сравнению с 2017 годом количество жалоб против
России практически удвоилось. А самый низкий показатель был в 2017 году, и
связан он с реформой ЕСПЧ системы работы с жалобами, ужесточением процесса
подачи и критериев отсева неправильно оформленных жалоб[76]».
Действительно, положение о праве РФ не исполнять решения ЕСПЧ, если они противоречат Конституции, существовало с 2015 года, а в 2020 году было лишь подтверждено путем внесения соответствующей статьи в Конституцию РФ. Кроме того, статистика говорит об увеличении числа подаваемых жалоб, что противоречит высказываниям о том, что Конституция направлена на ограничение прав граждан, в том числе на ограничение права обращения за защитой нарушенных прав в Европейский суд по правам человека.
Вместе с тем, Россия уже несколько лет является одним из лидеров по числу неисполненных решений Европейского суда. «Комитет министров Совета Европы (КМСЕ) отчитался об исполнении решений Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) за 2018 г. Россия, согласно данным Комитета министров, продолжает оставаться лидером по числу неисполненных решений: их 1585.[77]»
«Россия также занимает первое место и по сумме выплаты справедливых компенсаций (28 547 005 евро), на втором месте находится Италия (16 964 113), на третьем — Венгрия (5 391 826).[78]».
На практике процедура неисполнения решений ЕСПЧ была реализована лишь дважды — по делам Анчугов и Гладков против РФ и компании Юкос. Однако дело Анчугова и Гладкова все же повлияло на внесение изменений в Уголовно- исполнительный кодекс РФ путем введения нового наказания ― принудительных работ. У отбывающих такое наказание теперь есть избирательные права. Данное решение показывает, насколько важными являются решения ЕСПЧ для реформирования Российского законодательства, приведения его в соответствие с международными стандартами.
Таким образом, Россия является частью мирового сообщества, членом Совета Европы, ратифицировавшим Европейскую Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, в связи с чем обязана соблюдать принятые международные нормы. Защита национального суверенитета не может быть оправданием для возможности неисполнения решений межгосударственных органов и международных договоров. Предполагается, что Российская Федерация, подписывая и ратифицируя тот или иной международный договор, признает его соответствие с нормами национального законодательства, а соответственно и интересам государства. Следовательно, частью национальной правовой системы изначально являются лишь те договоры, соблюдение которых Россия сама признала для себя приемлемым. Именно возможность подобного выбора в подписании и ратификации того или иного договора или его отклонении говорит о том, что угрозы суверенитету государства отсутствуют. Кроме того, государство всегда имеет право выхода из того или иного договора.
Что же касается решений международных организаций, Конституционный суд еще в 2015 году вынес Постановление от 14 июля № 21-П, в котором закрепил, что если решение ЕСПЧ противоречит Конституции, то его можно не исполнять. За 5 лет сформировался достаточно большой массив статистики, наглядно показывающий, что количество подаваемых обращений в ЕСПЧ лишь увеличилось, а размеры присуждаемых выплат становятся все более существенными. Подобные данные, бесспорно, не могут служить фактором, укрепляющим авторитет нашей страны в международном сообществе. Это лишь показывает все большее удаление Российской Федерации от мирового сообщества, что, несомненно, не окажет положительного влияния на развитие государства.
Е.Д. Крымов,
студент 2-го курса юридического факультета
ВГУЮ (РПА Минюста России)
Всеобщая декларация прав человека 1948 г. провозглашает право каждого, без всякого различия, на равную защиту закона (ст. 7), а также право каждого на эффективное восстановление в правах компетентными национальными судами в случае нарушения его основных прав, предоставленных ему конституцией или законом (ст. 8). Конституция РФ в целом адекватно восприняла данные положения (ст.ст. 19, 45-47). Одним из средств защиты прав человека является конституционный контроль, осуществляемый по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан. Эффективность данного контроля является одним из показателей степени защиты человека от любых возможных нарушений его прав.
Представляется, что данная эффективность оказалась подвергнутой некоторым вызовам после внесения изменений в Конституцию РФ 2020 года, затруднившей гражданам возможность обращаться в Конституционный Суд РФ с жалобой на нарушение их конституционных прав.
Цель настоящей статьи — сравнение правовых возможностей граждан обратиться за защитой своих прав в органы конституционного контроля в зарубежных странах и России, а также выявление преимуществ и недостатков в деятельности этих органов при реализации гражданами права подачи конституционной жалобы.
Американская модель конституционного контроля. Как известно, в Соединённых Штатах отсутствует специализированный судебный орган, рассматривающий конституционные жалобы. Соответствующими полномочиями обладают суды общей юрисдикции, в том числе и Верховный суд США. Раздел II статьи 3 Конституции США провозглашает: «судебная власть распространяется на все дела, которые рассматриваются по общему праву и праву справедливости и возникают на основе настоящей Конституции…». Именно из данной нормы доктрина и судебная практика вывели право федеральных судов осуществлять конституционный контроль за соблюдением Конституции США[79]. Суды штатов осуществляют контроль за соблюдением региональных конституций.
Стоит отметить, что конституционный контроль осуществляется в последующей материальной и (или) формальной формах. Проверке конституционности может быть подвергнут не только закон, но и иной правовой акт, принятый на любом уровне государственной власти[80]. Конституционное правосудие осуществляется не самостоятельно, а в связи со слушанием дела — иначе говоря, конституционный контроль дополнителен и конкретен, вместе с тем полномочия по обязательному контролю не предусматривается. В случае признания акта неконституционным он утрачивает свойство судебной защиты.
Законодательством США не устанавливается каких-либо серьёзных ограничений в праве обращения в органы конституционного контроля, при этом стоит иметь в виду, что различается лишь сам порядок обращения в суд. В частности, добиться рассмотрения жалобы в ВС США значительно труднее, нежели в ином суде, так как он самостоятельно принимает решение о рассмотрении жалоб с 1988 года[81]. Указанное ограничение мотивировано тем, что в ВС США рассматриваются «дела, носящие очень серьезный характер и имеющие всеобщее значение, т.е. дела, которые затрагивают принципы, представляющие широкие общественные или государственные интересы»[82]. Результаты рассмотрения дела любым федеральным судом, в силу свойства прецедента, имеют силу на всей территории США.
Конституционный контроль, свободно и без ограничений, инициируется по воле лица, указывающего на несоответствие, по его мнению, правового акта конституции США или штата: законодательство США не установило каких-либо привилегий в подаче конституционной жалобы — стороны равны перед законом и судом. При этом предметом конституционной жалобы может стать как и конституционность порядка вступления в силу какого-либо нормативного акта, так и сами нормативные акты разных уровней. Таким образом, подача конституционной жалобы несложна, менее формализована и оперативна, а сам контроль более масштабен и систематичен. Однако, отмечая все удобства и преимущества конкретного контроля, следует иметь в виду, что конституционному контролю в его рамках неизбежно отводится второе место при рассмотрении дела. Тем не менее выявленный недостаток не ухудшает возможность граждан по защите своих конституционных прав и никоим образом не ущемляет их.
Другой, наиболее распространённой в мире, моделью конституционного контроля является европейская, в нашем исследовании рассмотрим наиболее показательные — французскую и российскую модели.
Французская модель. Для начала анализа возможности подачи конституционной жалобы стоит учитывать, что конституционный контроль осуществляется несудебными органами — Государственным советом и Конституционным советом Франции.
Государственный совет. Данный государственный орган играет немаловажную роль в жизни французского общества и государства. В основном, данный квазисудебный орган осуществляет предварительный конституционный контроль по законодательным инициативам по представлению председателя палаты парламента при условии, что от инициатора законопроекта не имеется возражений[83], однако данный орган возлагается не менее важная задача — оценка обоснованности конституционной жалобы. Перед тем, как конституционная жалоба будет рассмотрена в Конституционном Совете, Государственный совет или Кассационный суд[84] принимают решение об обращении в Конституционный Совет в случае обоснованности жалобы по ныне известной процедуре «первоочередного вопроса о конституционности». Представленное ограничение можно обосновать таким образом, что в Конституционный Совет не будет передана норма права, которая уже была проверена на соответствие Конституции. Тем не менее, такая процедура может иметь демократический характер только при том условии, что законодателем умышленно, в своих интересах, не будет ограничиваться право граждан на конституционную жалобу. Стоит также добавить, что похожая процедура имеется и в России, однако предварительное рассмотрение осуществляет Конституционный Суд Российской Федерации (Далее — КС РФ).
Конституционный совет. Как известно, с 2008 года, граждане имеют право на обращение в Конституционный совет. Право обращения в указанный несудебный орган осуществляется всеми гражданами без каких-любо ограничений, при этом «Вопрос о конституционности законодательного положения может быть поставлен при рассмотрении любого дела и в любой судебной инстанции, при условии, что последняя входит в систему судов общей юрисдикции, либо в систему административных судов»[85] — указанное положение в принципе прослеживается по всей мировой практике, в том числе похожая норма содержалась и в российском праве, которая впоследствии была необоснованно убрана. Законодательством установлено, что стороны, на равных основаниях, вправе свободно заявлять о неконституционности нормативного акта. Добавим, что при уголовном процессе возможна подача конституционной жалобы при проведении предварительного следствия. Стоит обратить внимание, что вопрос о конституционности не может быть поставлен дважды. Предметом конституционной жалобы может стать любое законодательное положение[86], в том числе и толкование нормы права. Ограничена жалоба так: оспоримое нормативное положение имеет место в конкретном деле, или быть основанием для судебного преследования; далее — оспариваемое положение должно быть ранее не признанным Конституционным советом антиконституционным; последнее требование носит оценочный характер и не лишено субъективизма ввиду чёткого нормативного определения — вопрос о конституционности оспоримого акта должен иметь важное значение. Объектом проверки не могут быть законы о поправке в конституцию, принятые на референдуме и о ратификации международных договоров — предполагается, что указанные источники права изначально соответствуют Конституции, а акты, принятые на референдумах конституционны хотя бы потому, что они содержат результаты волеизъявления французского народа. По жалобам граждан проводится последующий конституционный контроль. При проведении процедуры конституционного контроля рассмотрение судебного дела приостанавливается до момента вынесения Конституционным Советом решения.
Французская модель конституционной жалобы существенно отличается от американской — решение вопроса о конституционности нормативного акта возводится на первое место, а само судебное заседание приостанавливается. Представляется, что установление именно такого порядка делает судебный процесс, с одной стороны, более длительным, нежели в США, но с другой стороны, делает важным для граждан и государства конституционный контроль. Стоит обратить внимание, что, в отличие от США, конституционная жалоба может быть подана и во время ведения предварительного следствия. Институт проверки допустимости конституционной жалобы также существенно отличает обе системы, конституционному контролю подвергается сравнительно меньшее количество НПА, что можно объяснить особенностями строения правовой системы, при этом стоит учесть сложившуюся неопределённость в решении вопроса о «важности» конституционной жалобы, которая, по нашему мнению, должна быть строго нормативно урегулирована.
Российская модель. Российское конституционное законодательство, в том числе и федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации»[87] регулярно подвергается изменениям. Изначально, ч. 4 ст. 125 Конституции Российской Федерации устанавливала право обращения в КС РФ граждан с жалобой на нарушение их прав и свобод законом, «применённым или подлежащим применению в конкретном деле…». Изначальная редакция ФКЗ «О КС РФ» устанавливала право граждан «на обращение в КС РФ с индивидуальной или коллективной жалобой на нарушение конституционных прав и свобод», при этом требовалась «копия официального документа, подтверждающего применение либо возможность применения обжалуемого закона при разрешении конкретного дела». Стоит обратить внимание на ч. 2 ст. 96 указанного ФКЗ, по которой копия соответствующего документа выдавалась «должностным лицом или органом, рассматривающим дело» — конституционная жалоба могла быть подана не только при судебном разбирательстве, но и при проведении предварительного следствия (дознания). Изменениями в ФКЗ «О КС РФ» в 2010 году[88] была исключена возможность подачи жалобы на закон, применение которого возможно, что, на мой взгляд, не соответствовало смыслу ч. 4 ст. 125 Конституции РФ в первоначальной редакции данной части. При этом в последней редакции данного конституционного положения возможность подачи жалобы на действия соответствующего органа была исключена, так как действующей редакцией Конституции РФ установлено, что граждане могут обратиться в КС РФ с конституционной жалобой только лишь исчерпав все другие внутригосударственные средства судебной защиты — такое существенное ограничение конституционного права на судебную защиту[89] объяснено не было.
Однако вместе с тем стоит отметить, что после конституционных изменений конституционному контролю подлежит сравнительно большее количество нормативных правовых актов.
Следует обратить внимание и на то обстоятельство, что с 2015 года граждане имеют право обратиться в КС РФ через сеть-Интернет, что облегчает подачу жалобы в данный судебный орган.
Дополнительным рубежом является проверка допустимости жалобы для рассмотрения её Секретариатом КС РФ — представляется, что после прохождения всех рубежей судебной защиты такой барьер недостаточно обоснован.
Анализ
действующего законодательства, регламентирующего возможности граждан по обращению
в КС РФ, позволяет заключить, что российская модель конституционной жалобы в части
процессуальных возможностей её подачи в современных условиях неэффективна и
играет роль, скорее, последнего шанса пересмотреть ущемляющую конституционные
права норму права. С другой стороны, перечень актов, которые граждане могут
обжаловать в КС РФ, был весьма расширен, что, вроде бы, обеспечивает
бо́льшую эффективность деятельности Суда как механизма защиты
конституционных прав, однако в сочетании с крайне ограниченными возможностями
граждан обратиться в КС вряд ли данный потенциал станет реализованным.
Очевидно, что современная конституционная жалоба в России не оперативна и не
выполняет предназначенную ей роль, что, существенным образом, отличает её от
американской и французской моделей жалоб.
Всё больше становится очевидным важность института конституционной жалобы для любого человека по всему миру, так как в XXI веке главной тенденцией конституционного развития является ориентированность на защиту прав и свобод человека от незаконных, а в нашем случае, неконституционных посягательств. Представляется, что наиболее эффективной является американская модель конституционной жалобы, которая в полной мере способствует защите конституционных прав граждан. При этом особого поощрения заслуживает наличие в национальном законодательстве возможности подачи жалобы во время проведения предварительного следствия, обеспечиваемой правом подачи жалобы на закон, подлежащий применению к конкретном деле, которое допускается в полной мере законодательством Франции. По своей природе соответствующие правоотношения создают наибольшую угрозу правам и свободам граждан со стороны государства — именно решение органа конституционного контроля сможет помочь выстроить наиболее гуманным образом данный вид государственного принуждения.
Проведенный анализ позволяет заключить, что обоснованной тенденцией конституционного развития представляется ликвидация излишних ограничений в подаче конституционной жалобы, но никоим образом не наоборот.
А.В. Кузин,
студент 4-го курса юридического факультета
ВГУЮ (РПА Минюста России)
А.А. Ухловский,
студент 4-го курса юридического факультета
ВГУЮ (РПА Минюста России)
Изменения в Конституцию РФ, введённые Законом РФ о поправке к Конституции РФ от 14.03.2020 N 1-ФКЗ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти» от 14 марта 2020 года (далее — Закон о поправке), ожидаемо вызывают много вопросов, касающихся последующего применения данных положений. Редакции подверглись и нормы главы 8, посвящённой местному самоуправлению в Российской Федерации. Статья 132 была дополнена частью третьей, в которой закрепилось новое понятие — единая система публичной власти. Данная система включает в себя органы государственной власти и органы местного самоуправления.
Вообще существующее разделение появилось в 1990 году, ещё при советской власти, когда был издан Закон СССР «Об общих началах местного самоуправления и местного хозяйства» (1990), закрепивший институт местного самоуправления. До принятия этого власть на местах не имела самостоятельности: местные советы являлись частью системы государственных органов. Впоследствии самостоятельность органов местного самоуправления была подчёркнута в Конституции РФ, а также в ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» 1995 и 2003 года. В действующем в настоящее время законе от 2003 года местное самоуправление определяется как «форма осуществления народом своей власти, обеспечивающая в пределах, установленных Конституцией РФ, федеральными законами, а в случаях, установленных федеральными законами, — законами субъектов Российской Федерации, самостоятельное и под свою ответственность решение населением непосредственно и (или) через органы местного самоуправления вопросов местного значения исходя из интересов населения с учетом исторических и иных местных традиций».
Федеральным законом от 11 апреля 1998 года Российская Федерация ратифицировала многосторонний международный договор, касающийся основных принципов местного самоуправления — Европейскую хартию местного самоуправления 1985 года. В свете принятых изменений в Конституцию возникает вопрос о значении данного международного договора в настоящее время, поскольку статья 79 основного закона нашей страны теперь устанавливает верховенство Конституции над международными договорами в правовой системе РФ. Следуя логике законодателя, если в Европейской хартии местного самоуправления содержатся положения о местном самоуправлении, противоречащие Конституции РФ, данные положения не могут быть приведены в исполнение.
Введение части 3 статьи 132 в текст Конституции РФ вряд ли существенно повлияет на взаимоотношения органов государственной власти и местного самоуправления. Это лишь закрепит в основном законе нашей страны то, о чём ранее говорил Конституционный Суд: органы государственной власти и местного самоуправления призваны обеспечить организацию публичной власти на различных уровнях, при этом находясь в единой системе. И здесь нет никакого противоречия статье 12 Конституции РФ, провозглашающей невхождение органов местного самоуправления в систему органов государственной власти, — их разделение не исключает общности в системе публичной власти.
В скором времени ожидается издание федерального закона о новых административно-территориальных единицах, закреплённых теперь в части 1 статьи 67 Конституции — федеральных территориях (не входящих в состав субъекта РФ и находящихся в непосредственном управлении федеральной власти). Этот закон должен установить порядок организации публичной власти на данных территориях, в том числе, конечно, и местного самоуправления. К числу федеральных территорий будут отнесены, скорее всего, закрытые административно-территориальные образования (ЗАТО), положения об организации местного самоуправления в которых уже содержатся в законодательстве.[90]
Кстати, несмотря на сохранение независимости органов местного самоуправления в статью 131 была добавлена часть 1.1 со следующим содержанием: «органы государственной власти могут участвовать в формировании органов местного самоуправления, назначении на должность и освобождении от должности должностных лиц местного самоуправления в порядке и случаях, установленных федеральным законом». Но данное добавление не вводит в законодательство ничего нового. В части 4 статьи 34 ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ» от 06.10.2003 (далее — ФЗ о местном самоуправлении) уже давно содержатся положения об участии государственных органов в деятельности органов местного самоуправления в установленных законом случаях. Теперь же эти положения закреплены на уровне Конституции РФ.
Организация публичной власти была отнесена к вопросам ведения Российской Федерации (пункт «г» статьи 71 Конституции). Изменился и конституционно-правовой статус Президента — теперь он обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие не «органов государственной власти», а «органов, входящих в единую систему публичной власти».
Из текста части 1 статьи 132, посвящённой полномочиям органов местного самоуправления, была убрана «охрана общественного порядка», зато добавилось «обеспечение в пределах своей компетенции доступности медицинской помощи» и «решение иных вопросов местного значения». Здесь необходимо помнить о том, что помимо вопросов местного значения и государственных полномочий, переданных в порядке наделения органам местного самоуправления, существуют полномочия, не относящиеся ни к тем, и ни к другим (ст. 14.1; 15.1; 16.1; ч. 4.1 и 5 ст. 20 ФЗ о местном самоуправлении). Они возникают по инициативе органов местного самоуправления, осуществляются за счёт средств бюджета муниципального образования и не подлежат компенсации из бюджетов других уровней бюджетной системы РФ. Осуществление данных полномочий является правом муниципальных образований, однако после внесения изменений в Конституцию РФ может стать обязанностью. Поэтому необходимо конкретизировать понятие «иные вопросы местного значения» во избежание возложения на муниципальные органы дополнительных обязанностей.
Вопросы возникают и касаемо компенсации дополнительных расходов органов местного самоуправления. Обновлённый текст статьи 133 Конституции сохранил право местного самоуправления на судебную защиту, однако теперь компенсируются не расходы из-за решений, принятых органами государственной власти, а расходы, возникшие в результате выполнения публичных функций во взаимодействии с органами государственной власти. Представляется, что теперешняя формулировка данной гарантии слишком размыта. Не очень понятно, все ли действия органов местного самоуправления в области осуществления публичной власти или же только те, которые не связаны с решением вопросов местного значения, т.е. являются осуществлением государственных полномочий.
Здесь также следует упомянуть другую законодательную новеллу (но на уровне ФЗ, а не Конституции), затрагивающую расходы муниципалитетов, — институт инициативного бюджетирования. ФЗ от 20 июля 2020 года «О внесении изменений в Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» устанавливает форму участия граждан в распределении бюджетных ассигнований (инициативный проект), субъектами которой может быть группа численностью не менее десяти граждан, достигших шестнадцатилетнего возраста и проживающих на территории соответствующего муниципального образования, а также органы территориального общественного самоуправления и староста сельского населенного пункта. Эти проекты также могут быть реализованы засчёт добровольного имущественного и (или) трудового участия заинтересованных лиц. О применении института инициативного бюджетирования судить пока нельзя — ФЗ вступит в силу с 1 января 2020 года.
В уже упомянутой части 1 статьи 132 полномочие органов местного самоуправления на «установление местных налогов и сборов» было заменено на «введение местных налогов и сборов». Формулировка об «установлении» налогов на местном уровне подвергалась критике со стороны учёных-правоведов. Например, по мнению Е.М. Ашмариной, «установление» и «введение» налога — это две различные стадии: местные налоги устанавливаются на федеральном уровне Налоговым кодексом РФ, а вводятся муниципальным правовым актом согласно установленному законодательством перечню, уточняя его основные элементы[91]. Думается, что данная корректировка была внесена лишь для более точной характеристики полномочий муниципальных органов в сфере налогов и никак не ограничивает их права.
Подытоживая всё изложенное выше, стоит сказать, что конституционные новшества 2020 года в области местного самоуправления оценить пока сложно, поскольку ещё не появилось достаточно разъяснений и судебной практики. С другой стороны, уже можно констатировать, что данные изменения носят больше «косметический» характер, так как затрагивают в большей степени теоретические (например, использование различных понятий), нежели практические вопросы реализации местного самоуправления в РФ. Также хотелось бы отметить, что несмотря на неоднозначность некоторых изменений, они не выглядят ограничивающими права органов местного самоуправления.
М.Ю. Малофеев,
студент юридического факультета
ВГУЮ (РПА Минюста России)
15 января 2020 года
Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин в своем ежегодном послании
Федеральному Собранию, наряду с указаниями и статистическими выкладками
затронул вопрос о необходимости внести изменения в текст высшего закона страны.
20 января 2020 года Президент Российской Федерации внес на обсуждение в
Государственную Думу законопроект № 885214-7 в форме Закона Российской
Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации. В нем ныне действующий
глава государства, предлагаемые им нововведения объединил в один документ, так
называемый «пакет поправок». Президент воспользовался своим конституционным
правом, предусмотренным статьей 134 Конституции Российской Федерации[92].
Для того чтобы рассмотреть процедуру принятия поправок и осуществить сравнительный анализ вносимых Законом Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации 2020 года[93] (далее Закон РФ № 1-ФКЗ) изменений, считаю нужным обратиться к первоначальной версии Конституции РФ, Федеральному закону от 04.03.1998 № 33-ФЗ "О порядке принятия и вступления в силу поправок к Конституции Российской Федерации"[94] (далее — ФЗ № 33-ФЗ) и Пояснительной записке[95] к проекту закона Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации публичной власти» (далее — Пояснительная записка).
Можно выделить следующие позиции, отличающие процедуру принятия поправок, установленную ФЗ № 33-ФЗ и ту, которая была применена:
1. Обоснованность внесения соответствующих изменений в Конституцию Российской Федерации.
2. Взаимосвязанность вносимых поправок в Конституцию Российской Федерации законом о поправке.
3. Порядок вступления в силу закона о поправке к Конституции Российской Федерации.
Итак, давайте их рассмотрим.
Первое. Согласно пункту 5 статьи 3 ФЗ № 33-ФЗ вместе с проектом закона Российской Федерации о поправке предоставляется обоснование необходимости принятия поправки. К проекту Закона о поправках прилагается Пояснительная записка, содержание которой имеет своей целью обосновать необходимость вносимых изменений.
Изучив Пояснительную записку, считаю нужным выделить несколько пунктов, на примере которых есть возможность рассмотреть принцип, заложенный данной нормой:
1) Минимальный размер оплаты труда не должен быть ниже прожиточного минимума
2) Обязательные индексации пенсии и социальных выплат
3) Закрепление принципов пенсионного обеспечения
В свою очередь, в российском законодательстве уже есть нормативно-правовые акты, которые имеют в своем составе нормы, гарантирующие социальное обеспечение граждан, регламентирующие порядок их предоставления.
К примеру, в Пояснительной записке сказано: «…предлагается дополнить положениями, устанавливающими минимальный размер оплаты труда не ниже величины прожиточного минимума трудоспособного населения в целом по Российской Федерации…», данное положение позаимствовано из статьи 1 Федерального закона от 19.06.2000 №82-ФЗ «О минимальном размере оплаты труда»: «… минимальный размер оплаты труда устанавливается федеральным законом в размере не ниже величины прожиточного минимума трудоспособного населения в целом по Российской Федерации…»[96].
Исходя из этого, можно сделать вывод что внесение данной поправки слабо обоснованно, ведь Федеральный закон не может противоречить Конституции РФ, и обладает достаточной юридической силой для того, чтобы данная норма была обязательной для исполнения на всей территории Российской Федерации.
Второе. Пункт 3 статьи 3 ФЗ №33-ФЗ говорит о том, что в случае внесения изменений в другие статьи глав 3-8, то вносимые поправки должны быть внутренне взаимосвязаны. «Рассматриваемый нами закон о поправках в своем наименовании ("О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации публичной власти") не в полной мере соответствует своему содержанию, поскольку кроме "отдельных вопросов организации публичной власти" он содержит в себе положения по чувствительным для российского общества социальным вопросам, вызывавшим и вызывающим много критических высказываний и недовольство у населения страны»[97]. Законодатель в данном случае отходит от принципа взаимосвязанности поправок.
В данном случае оптимальным решением видится следующее предложение: «Учитывая конституционную практику внесения предыдущих поправок к Конституции РФ 2008 г., полагаю оправданным одновременное внесение двух проектов законов о поправке к Конституции РФ с разным наименованием, например:
1) «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации публичной власти»;
2) «О пенсионной системе и минимальном размере оплаты труда»[98].
Третье. Говоря о процедурных особенностях принятия данных поправок следует упомянуть про Общероссийское голосование. Понятие «Общероссийское голосование» новое в российском законодательстве, упоминается в статье 2 Закона РФ N 1-ФКЗ, однако ни в одном НПА, обладающим достаточной юридической силой для регулирования вопроса о принятии поправок такой способ не упоминается. Статья 3 Конституции РФ[99] говорит, что высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы.
Данное голосование нельзя назвать «референдумом» по нескольким причинам:
1) п.2 статьи 1 Закона РФ N 1-ФКЗ устанавливает, что инициатива проведения общероссийского голосования принадлежит Президенту Российской Федерации, в то время как инициативой проведения референдума обладают:
· не менее чем два миллиона граждан Российской Федерации, имеющих право на участие в референдуме
· Конституционное Собрание
· федеральные органы государственной власти
2) Принципиальные отличия в проведении референдума и общероссийского голосования касаются правил агитации. По сути, такие правила по Закону РФ № 1-ФКЗ вообще отсутствуют.
3) Проведение Общероссийского голосования регулировалось отдельным постановлением ЦИК[100], в то время как проведение референдума регулируется отдельным федеральным конституционным законом.
Кроме того, порядок принятия поправок в Конституцию РФ, не предполагает проведения референдума, согласно статье 136 Конституции РФ: «Поправки к главам 3 — 8 Конституции Российской Федерации принимаются в порядке, предусмотренном для принятия федерального конституционного закона, который в свою очередь описан в статье 108 Конституции РФ, и вступают в силу после их одобрения органами законодательной власти не менее чем двух третей субъектов Российской Федерации.
Что касается поправки, изменяющей количество сроков пребывания ныне действующего главы государства у власти, так это то, что она беспрецедентна для законодательства Российской Федерации, принятая норма позволяет действующему Президенту выдвинуть свою кандидатуру еще на два срока подряд. На мой взгляд принятие данной поправки спорно, в научной среде возникает множество дискуссий, по оценке необходимости ее введения. С одной стороны России нужна сильная президентская власть, с другой стороны данная норма затрагивает принцип сменяемости власти.
Подводя итог, стоит отметить, что принятие данных поправок произошло с отхождением от норм законодательства Российской Федерации, был введен до этого неизвестный способ волеизъявления народа — Общероссийское голосование, которое лишь частично схоже с референдумом, внедрение которого в процедуру непонятно многим ученым юристам.
К.А. Мацакова,
студентка 2-го курса юридического факультета
ВГУЮ (РПА Минюста России)
НОВЕЛЛЫ СТАТУСА КС РФ И ИХ ВЛИЯНИЕ НА СИСТЕМУ СДЕРЖЕК И ПРОТИВОВЕСОВ
Система разделения властей — одна из самых распространенных в мире политико-правовых концепций, и практик демократических государств, уже давно известная миру. Идеи многих античных мыслителей и западных просветителей о соотношении права и свободы, прав человека и власти государства, права и политики в итоге привели к становлению и развитию теории разделения властей и правового государства, а также принципа верховенства закона как механизмов против всевластия и злоупотреблений политической элиты и бюрократии.
Суть и предназначение принципа разделения властей в сочетании с идеей сдержек и противовесов состоит в том, чтобы не допустить злоупотреблений государственной властью и произвола ее носителей. Чтобы этого избежать, никакая личность или группа людей не должны обладать всей полнотой власти в государстве или иметь ее настолько много, что никакие другие личности и группы не могут с ними конкурировать. Именно с этой целью власть в государстве разделена на три ветви, каждая из ветвей власти должна быть самостоятельной по отношению друг к другу, выполняя собственные функции, при этом ветви власти осуществляют взаимоконтроль.
Ст. 10 Конституции РФ провозглашает принцип разделения властей, при этом целый ряд конституционных положений направлен на воплощение в жизнь системы сдержек и противовесов. Так, судьи назначаются или представляются верхней палате парламента к назначению Президентом РФ, но при этом суд может признать незаконным указ Президента или акт федерального парламента, Президент ограничивает полномочия Федерального Собрания тем, что может не подписать принятый закон, но при этом Федеральное Собрание может преодолеть президентское вето, осуществить процедуру импичмента Президента и так далее.
Основной задачей данной работы выступает выявление сути и значения изменения положения Конституционного Суда в системе сдержек и противовесов в связи с принятием поправок к Конституции РФ 2020 года. Изменения статуса Конституционного Суда РФ поправкой сводится к следующему.
Во-первых, согласно новой редакции ч.1 ст.125 Конституции РФ количество судей Конституционного Суда уменьшается с 19 до 11 судей. Андрей Клишас, глава комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству, оценил решение о сокращении числа судей Конституционного суда положительно, так как согласно его мнению прежний состав из 19 судей является «рудиментом», также как и существовавшая до 2010 года система деления Конституционного Суда на две палаты, по 10 и 9 судей в каждой. Представляется, однако, что уменьшение количества судей не скажется благоприятно на работе КС. Прежде всего, уменьшение численности судей КС создает вероятность снижения альтернативности мнений и идей, духа дискуссионности при обсуждении решений. Между тем, атмосфера дискуссионности, обсуждения различных аспектов принимаемых решений в поисках истины особенно важна в работе органа конституционного контроля, так как каждое его решение имеет чрезвычайную важность для развития правовой системы страны. Далее, согласно исследованиям психологов, снижение численности любого коллектива ведет к увеличению доли ответственности каждого его члена, поэтому, как показывает практика, в целом более малочисленные коллективы менее склонны к принятию смелых и неординарных решений, что тоже вряд ли можно считать положительным фактором для развития Конституционного Суда как одного из органов, обеспечивающих развитие права. Наконец, более малочисленный орган легче поддается контролю со стороны лидера и политической элиты. Все это не благоприятствует самостоятельности КС в механизме государственной власти, создает риски снижения его роли как противовеса другим ветвям государственной власти и порождает серьезные сомнения в целесообразности снижения численности КС. Примечательно, что в пояснительной записке к законопроекту этот вопрос не комментируется, что снижает уверенность в целесообразности указанной новеллы.
Во-вторых, согласно п. «е3» ст. 83 Конституции Президент наделяется полномочиями вносить в Совет Федерации представление о прекращении полномочий судей, включая судей Конституционного и Верховного судов, в случае совершения судьей поступка, порочащего честь и достоинство судьи.
Представляется, что данная новелла ставит под угрозу конституционный принцип независимости судей как важнейшую составляющую принципа разделения властей. Огромную важность обеспечения такой независимости справедливо подчеркивал Председатель Верховного Суда РФ В.М. Лебедев, обратив внимание на то, что «создатели теории разделения властей придавали суду первостепенное и совершенно самостоятельное значение в обеспечении законности, справедливости и свободы при условии, что судебная власть не будет зависеть от других властей. Поэтому самостоятельность и независимость судебной власти нужна не для того, чтобы стать неконтролируемой и неуправляемой, не для самоутверждения судебного корпуса и его элитности, а для обеспечения реальной возможности пресечь произвол других властей и защитить права и свободы, как отдельных граждан, так и их объединений и общества в целом».
При этом одной из гарантий судейской независимости традиционно считается то, что инициировать и разрешать вопрос о лишении статуса судьи могли только представители судейского сообщества. На данный же момент в случае судей Конституционного Суда процесс лишения статуса осуществляется Советом Федерации, причем исключительно по представлению Президента РФ. На опасения юридического сообщества о том, что процедура может повлиять на независимость судей, Андрей Клишас ответил, что «процедура станет более открытой и прозрачной, так как назначать и отрешать судей сенаторы будут в открытых заседаниях». Представляется, что даже открытая процедура отстранения судей от должности отменяет того факта, что в деятельность самостоятельной ветви власти вмешиваются другие ветви, уполномоченные на это согласно новым поправкам. При этом инициировать процесс может только самый влиятельный и сильный элемент государственного механизма — Президент РФ.
В-третьих, немаловажным изменением правового статуса Конституционного Суда РФ является и то, что он приобрел полномочия по осуществлению предварительного конституционного контроля по отношению к актам внутреннего российского законодательства. (п. «а», ч. 5.1 ст. 125). Случаев осуществления Конституционным Судом предварительного контроля Конституцией предусмотрено три. Прежде всего, «по запросу Президента РФ проверяет конституционность законов, принятых в порядке, предусмотренном (ч. 3 ст. 107 и ч. 2 ст. 108 Конституции РФ), до их подписания Президентом РФ». Речь идет о принятых федеральных конституционных законах РФ, которые были одобрены сенаторами и депутатами Государственной Думы, а также об иных федеральных законах, по которым палатами Федерального Собрания преодолено вето Президента РФ. Раньше в обоих случаях Президент был обязан подписать соответствующие законы. В настоящее же время Президент РФ (и только он) может обратиться в Конституционный Суд с запросом о проверке их конституционности.
Кроме того (п. "в" ч. 5.1 ст. 125), Конституционный Суд РФ согласно новой редакции ст. 125 Конституции, опять же, только "по запросу Президента Российской Федерации в порядке, установленном федеральным конституционным законом, проверяет конституционность законов субъектов Российской Федерации до их подписания высшим должностным лицом субъекта Российской Федерации (руководителем высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации)."
Наконец, (п. «а», ч. 5.1 ст. 125) Конституционный Суд РФ по запросу Президента Российской Федерации проверяет теперь конституционность проектов законов РФ о поправке к Конституции РФ.
Идея предварительного конституционного контроля неплоха в своей сути. Действительно, такой порядок контроля улучшит качество законов, уменьшит вероятность их противоречия Конституции РФ. Однако с другой стороны, по моему мнению, недостатком первых двух из перечисленных случаев является то, что данная ситуация может оказаться препятствием для заявителей с их обращением с запросом об осуществлении последующего конституционного контроля. Ведь в таком случае Суд неизбежно станет судьей в своем собственном деле: с большой долей вероятности можно утверждать, что, сославшись на то, что конкретный закон уже был предметом рассмотрения ранее, Суд сочтет, что повторно рассматривать те же нормы оснований нет. А это серьезно снизит его возможности как органа защиты и охраны Конституции и сдерживания от таких нарушений иных ветвей власти при принятии ими нормативных правовых актов: ведь нарушения становятся заметными в большинстве случаев в процессе применения нормативных правовых актов.
Кроме того, следует обратить внимание на то обстоятельство, что инициировать предварительный контроль во всех трех случаях вправе опять же только Президент, что, как представляется, неоправданно усиливает его и без того огромную роль в государственном механизме.
В-четвертых, на конституционный уровень подняты существовавшие ранее в ФКЗ о КС его полномочия по решению вопросов об исполнении международных договоров. Теперь согласно п. «б», ч. 5.1 ст. 125, «решения межгосударственных органов, принятые на основании положений международных договоров РФ в их истолковании, противоречащем Конституции РФ, не подлежат исполнению в РФ». В.В. Путин ранее прокомментировал ситуацию так: «Документы, которые противоречат Конституции РФ, вообще не должны заключаться.» Согласно его мнению, международный договор не может иметь приоритетное значение над «основным законом». В сложившейся ситуации можно было бы предположить важность ответственности, перешедшей к Конституционному Суду, но стоит заметить, что правом на обращение с запросом о толкований положений Конституции РФ в целях устранения неопределенности в их понимании с учетом выявившегося противоречия между положениями международного договора РФ в истолковании, данном межгосударственным органом по защите прав и свобод человека, и положениями Конституции РФ применительно к возможности исполнения решения соответствующего межгосударственного органа обладают опять же Президент РФ, а также Правительство РФ. Узкий круг инициаторов проверки порождает вопрос о том, не ставятся ли действия Конституционного Суда в зависимость от воли исполнительной власти и ее фактического главы и не является ли это косвенным управлением деятельностью суда как самостоятельного органа со стороны названных органов?
В-пятых, депутаты Госдумы на пленарном заседании приняли в первом чтении поправки к закону о Конституционном суде РФ, в числе которых имеется запрет на публикацию особого мнения судей КС.
Сейчас судья КС при несогласии с решением большинства своих коллег, может выразить свое мнение в отдельном документе, который публикуется вместе с решением КС. Это особое мнение не имеет юридической силы, но может оказывать влияние на дальнейшее развитие законотворчества и применения права, а также практики самого КС и правовой доктрины.
В изначальной версии законопроекта, который внес президент Владимир Путин в сентябре во исполнение вступивших в силу поправок к Конституции, говорилось, что особое мнение «подлежит размещению на сайте Конституционного суда <...> вместе с решением КС». Ко второму чтению эта формулировка из документа исчезла. Судьи КС неоднократно высказывали особое мнение по резонансным законопроектам. Так, в 2014 году судья Владимир Ярославцев вразрез с решением своих коллег назвал закон «об иностранных агентах» дискриминационным по отношению к НКО.
Комментируя данную ситуацию, могу процитировать слова судьи, с чьим мнением я согласна, Константина Арановского, который в 2019 году выступил против запрета иностранцам владеть СМИ, назвав решение КС цензурой. «Если позволить властям определять содержание развлекательного, просветительского, иного вещания или круг допущенных к этому лиц с правом удалять из него «сомнительных», например иностранцев и бипатридов, то появится цензура, контроль над умами и мнениями вопреки предписаниям и запретам статьи 29 Конституции», — написал он.
Подводя итоги, можно прийти к выводу о том, что все вышеперечисленные изменения создают заметные риски для осуществления Конституционным Судом роли института, сдерживающего иные ветви власти от злоупотреблений: с одной стороны, увеличивая зависимость судей от иных элементов государственного механизма, прежде всего — от Президента РФ; а с другой — ставя реализацию его новых полномочий тоже в зависимость от воли и желания одного лица — и это тоже Президент РФ. Все это вряд ли можно считать способствующим укреплению механизма сдержек и противовесов в государственном механизма РФ.
Ю.Д. Мореева,
студентка 2-го курса юридического факультета
МГУ им. М.В. Ломоносова
Одной из наиболее значимых реформ российского законодательства XXI века можно считать конституционную реформу 2020 года. 4 июля 2020 вступили в силу нормы Закона Российской Федерации (РФ) о поправке к Конституции РФ от 14.03.2020 №1-ФКЗ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти»[101]. Статья 1 указанного закона вносит изменения в положения каждой из глав 3-8 раздела 1 Конституции РФ, то есть в каждую из глав, положения которой могут быть пересмотрены без принятия новой Конституции в соответствии со статьёй 135 Конституции РФ[102]. Указанные поправки затрагивают различные государственно-значимые вопросы, например, вопросы федерализма или местного самоуправления. При этом, как следует из названия закона о поправке, основной его целью является корректировка положений, связанных со структурой и полномочиями органов публичной власти РФ.
Президент РФ обладает особым статусом в политической системе. С одной стороны, его полномочия тесно связаны с полномочиями других органов государственной власти РФ, но, с другой стороны, он не подчинён и не подотчётен ни одному из государственных органов[103]. При этом полномочия Президента представляют собой комбинацию законодательных, исполнительных и судебных полномочий, в связи с чем его невозможно отнести к какой-либо одной ветви власти. В доктрине существует точка зрения о том, что Президента следует относить к «президентской ветви власти»[104]. В связи с данным особым статусом представляется интересным системное рассмотрение поправок, направленных на усиление института президентства.
Начнём анализ с изменений полномочий Президента в законодательной сфере. Главным изменением является расширение представительства пропрезидентских сенаторов в Совете Федерации (СФ) РФ. Ранее допускалось наличие в составе СФ не более 17 представителей РФ, назначенных Президентом; в новой редакции максимальное представительство таких лиц достигает 30. Кроме того, в соответствии со статьёй 95 Конституции РФ, любой Президент РФ, прекративший исполнение своих обязанностей, получил право пожизненного пребывания в должности сенатора.
Другим расширением полномочий Президента является добавившееся право обращения в Конституционный Суд (КС) с запросом о конституционности законопроекта, подлежащего президентскому рассмотрению. На первый взгляд, можно сделать вывод о том, что данное полномочие не является значимым, поскольку Президент РФ, в соответствии с п. 1 ст. 125 Конституции РФ, и ранее имел право обращаться в КС. Однако до принятия поправок президентское вето в законодательной сфере было относительным, и в ряде случаев Президент был обязан подписать законопроект, несмотря на, в том числе, его сомнения в конституционности данного акта. Указанная поправка позволяет КС признать законопроект противоречащим Конституции по президентскому запросу. Соответственно, поскольку решения КС обладают достаточной степенью нормативности для наложения абсолютного вето[105], усиливаются полномочия Президента в сфере законодательного контроля.
Следующее изменение, на наш взгляд, нельзя отнести к направленным на корректировку регламентации одной ветви власти, поскольку оно содержит в себе элементы как законодательных, так и исполнительных полномочий. Так, Президент теперь вправе устанавливать структуру федеральных органов исполнительной власти РФ по представлению Председателя Правительства РФ, а также определять в данной структуре органы, которые будут управляться Президентом РФ напрямую. Отметим, что Председателя Правительства РФ назначает Президент РФ. При этом кандидатура на данную должность должна быть утверждена Государственной Думой (ГД) РФ, тем не менее, именно Президент представляет ГД данную кандидатуру. Кроме того, ещё одним новым полномочием Президента является право освободить Председателя Правительства РФ от должности без объяснения причин — ранее Конституция закрепляла лишь возможность отставки Правительства РФ в полном составе. Таким образом, можно считать, что Председатель Правительства, как правило, является человеком, разделяющим политический курс Президента РФ. Данная точка зрения подтверждается в научной литературе[106].
С предыдущим положением можно связать добавление полномочия Президента РФ осуществлять общее руководство Правительством РФ. Отметим, что в Конституции (Основном Законе) РФСФР от 12.04.1978 статус Президента республики определялся, в частности, тем, что он являлся «главой исполнительной власти»[107]. После этого, в Конституции РФ 1993 года, данное указание отсутствовало, а статус Президента определялся его положением «главы государства», без указания на исполнительную власть[108], хотя он и имел право председательствовать на заседаниях Правительства РФ. В связи с этим в доктрине возникали споры относительно того, можно ли считать Президента РФ главой исполнительной власти. Ряд учёных настаивал на том, что, несмотря на изменение Конституции de lege lata, de lege ferenda статус Президента как главы исполнительной власти оставался неоспоримым[109]. В то же время учёные, придерживающиеся иной позиции, настаивали на важности нормативного закрепления такого статуса Президента, поскольку в системе разделения властей Президент не должен относиться ни к одной из них и, тем более, не должен её возглавлять[110]. Поправки к Конституции РФ разрешили данный вопрос: поскольку Правительство РФ является высшим органом исполнительной власти, в который входят Председатель Правительства, его заместители и федеральные министры — то есть руководители подчинённых федеральных органов исполнительной власти — придание Президенту РФ компетенции руководить Правительством РФ означает признание статуса Президента как главы исполнительной власти.
Другим важнейшим пропрезидентским изменением можно считать возникшее у Президента РФ право представлять Федеральному Собранию кандидатуры Председателя Счётной Палаты, его заместителя, а также аудиторов Счётной Палаты. В соответствии с Федеральным Законом (ФЗ) «О счётной палате РФ» от 05.04.2013 №41-ФЗ, Счётная Палата — это высший орган внешнего государственного финансового аудита (контроля)[111]. Соответственно, представление кандидатур для данного органа позволяет Президенту существенно расширить собственное влияние на контроль над формированием и расходованием федерального бюджета РФ. Отметим, что ранее полномочия по формированию Счётной Палаты, включая отбор кандидатур, относились к компетенции Федерального Собрания РФ.
Также в контексте рассмотрения расширившихся полномочий Президента РФ в сфере исполнительной власти необходимо отметить закрепление в Конституции РФ статуса Государственного Совета. Данный орган не является новым, однако ранее его статус регламентировался Указом Президента от 01.01.2000 №1602 «О Государственном Совете РФ», а после поправок орган стал конституционным. В соответствии с Указом Президента, Государственный Совет является консультативным органом, возглавляемым Президентом РФ[112], что было закреплено и до изменения Конституции РФ. Однако изменённая Конституция придала Президенту полномочия формировать состав данного органа, в то время как ранее он формировался не лично Президентом, хотя и в соответствии с его указом.
Далее рассмотрим изменения полномочий Президента РФ в судебной ветви государственной власти. Основным изменением является появление у Президента РФ права инициировать прекращение полномочий судей Конституционного и Верховного Суда РФ. В Конституции поименован перечень оснований для реализации Президентом данного полномочия. Несмотря на это, мы считаем, что возможность влияния на судебную систему со стороны Президента, чьи полномочия не сводятся исключительно к судебной сфере, может создавать опасность для реализации конституционного принципа независимости судей. В доктрине отмечается, что несменяемость судей является важнейшей гарантией реализации принципа независимости судей[113]. Тем не менее, установление перечня обстоятельств, при которых Президент вправе инициировать прекращение полномочий судей высших судов, может рассматриваться как гарантия указанного принципа. Для более подробного анализа необходимо рассмотрение реализации нормы на практике, однако в настоящий момент норма ещё не была реализована.
Наконец, необходимо отметить появление в Конституции РФ нового института: института гарантий для Президента, прекратившего свои полномочия. В частности, он наделяется пожизненной неприкосновенностью, имеет право стать пожизненным сенатором, а также иные гарантии могут быть установлены федеральным законом. Мы считаем, что данные гарантии позволяют Президенту наиболее полно реализовывать свои полномочия, не боясь изменения политического курса в государстве.
Т.Р. Муллахметов,
студент 3-го курса юридического факультета
Калужского института (филиала)
ВГУЮ (РПА Минюста России)
ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ONLINE СУДЕБНОГО ЗАСЕДАНИЯ ПРИ ОТПРАВЛЕНИИ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВОСУДИЯ КАК ГАРАНТИЯ НА СУДЕБНУЮ ЗАЩИТУ
Защита прав и свобод граждан гарантируется государством в соответствии со статьей 45 Конституции РФ. Из смысла статьи 45 вытекает правовая норма, закрепленная в статье 46 Конституции РФ, гарантирующая право на судебную защиту каждому.[114] Конституционный Суд РФ при характеристики права на судебную защиту рассматривает это право как одно из основных неотчуждаемых прав человека.
Создания условий, развитие и практика высокотехнологичных, инновационных инфраструктур, расширение потенциала юридической инженерии позволят России выйти на новый уровень в правовом пространстве. В этой связи новшеством в судебных заседаниях видится внедрение online трансляции заседания (удаленного заседания), а также участие сторон посредством удалённого доступа к online конференции. Под online трансляцией следует понимать передачу на дальнее расстояние звуков, речи, изображения, осуществляемые с места действия. К достоинствам такого способа ведения судебного заседания относятся:
- решение проблемы расстояния от места жительства до места нахождения суда (это могут быть тысячи километров с учетом территориальных масштабов РФ);
- экономия денежных средств участников процесса;
- понятный интерфейс, простота в настройке терминалов и организации видеоконференций;
- экономия времени сторон участников и другие.
Вместе с тем существуют определенные технические недостатки использования такого способа осуществления правосудия. К ним можно отнести:
- возможное нарушение работы канала связи;
- плохая синхронизация изображения и звука;
- отсутствие у лица персонального компьютера (иного электронного устройства), отсутствие подключенного Интернета.
Постоянным местом пребывания Конституционного Суда РФ
является город Санкт-Петербург, данный факт отражен в Федеральном
конституционном законе от 21.07.1994 N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской
Федерации» в статье 115 — местопребывание Конституционного Суда Российской
Федерации.[115] В этой же статье говорится, что заседания КС РФ
проводятся на месте его пребывания. Далее в норме статьи указанно, что КС РФ
может провести заседание в другом месте, когда сочтет это нужным. Однако такое казуистическое закрепление как «сочтет нужным»
не было реализовано носителем этого права.
В статье 53 вышеуказанного ФКЗ присутствует императивная норма, закрепляющая обязанность сторон явиться по вызову Конституционного Суда РФ. Такая обязанность для гражданина может стать проблемой; проблемой преодоления расстояния. Они могут быть связаны с финансовым положением одной из сторон, а каждая из сторон в соответствии с ФКЗ статьей 53, имеет право не более чем на трех представителей в суде, следовательно это трехкратная трата средств. Безусловно КС РФ в соответствии с положениями статьи 100 предусматривает возмещение за счет федеральных или региональных средств бюджета на расходы оплаты услуг представителей, расходы на проезд и проживание заявителей и их представителей, понесенные ими в связи с явкой в суд, также компенсирует фактическую потерю времени (нами приведены более затратные расходы). Но у заявителей могут и не быть денег.
Однако далее в статье 53 ФКЗ о КС РФ прописано, что неявка стороны или ее представителя в заседание КС РФ не препятствует рассмотрению дела. Но, исходя из содержания конституционно-судебных процессуальных отношений, права и обязанности сторон субъектов этих отношений органически связаны между собой и, как правило, корреспондируют друг другу.[116] Именно на данных отношениях основывается принцип состязательности и равноправии сторон любого судопроизводства, в том числе и конституционного (статья 35). Именно в силу этого такую специфическую связь можно называть коррелятивной.
Такая коррелятивность проявляется в одном из самых сложных и специфичных институтов в конституционном судопроизводстве — институт доказывания. Доказывания в конституционном судопроизводстве отличаются от арбитражного или уголовного производства. Специфика доказывания заключается в том, что в процессе доказывания участвуют управомоченные субъекты — это сам КС РФ в лице его судей, сторон и их представителей, которые пользуются сведениями правового характера. Важным является такой элемент доказывания в процессе как объяснения сторон ( ст. 62 ФКЗ о КС РФ ). В соответствие с этой статьей стороны дают пояснения по существу, аргументируя свои позиции, которые излагали в обращении. Этот важный феномен доказывания не потеряет своей значимости, если одна из сторон будет пользоваться правом удаленного заседания в другом городе. К этому же нужно относить «показания свидетелей».
Нарушит ли нововведение незыблемые принципы конституционного правосудия? Отвечая на этот вопрос необходимо вновь обратиться к ФКЗ о КС РФ. Глава 4 закрепляет принципы конституционного судопроизводства. Статья 29 устанавливает принцип независимости. Online вещание одной из сторон никак не затрагивает эти нормы. Принцип гласности (ст. 31) не нарушается вещанием, наоборот расширяет формат такой гласности. Под устностью разбирательства понимается вербальность процесса. Online трансляция предусматривает такую возможность. Важнейшим принципом судебного заседания значится непрерывность (ст. 34), но даже здесь закон будто бы предвидел вероятность негативных обстоятельств, препятствующих заседанию и указал, что даёт право на их устранения в целях продолжения нормального хода заседания.
Учитывая вызовы времени, уже ряд стран Европы приняли
меры по созданию многофункциональных платформ цифрового правосудия. Поэтому уже
в ближайшее время России необходимо выработать переломную концепцию
судопроизводства с качественной системой защиты. Практика показала, что все
попытки автоматизации и цифровизации отраслей привели к значительному
сокращению финансовых затрат. Более того, работа судов необходима в период затяжных
чрезвычайных ситуаций. Болезненным примером может послужить ситуация с короновирусной
инфекцией (covid-19), когда деятельность временно
приостановилась и право на судебную защиту было ограничено в условиях
самоизоляции. В таких трудных глобальных обстоятельствах дистанционные
заседания являются единственным выходом решения правовых споров, которые не
уменьшились, а только возросли в период пандемии.
По результатам проведенного исследования, могут быть предложены следующие предложения. Предлагается на федеральном уровне предоставить гражданам возможность ходатайствовать о предоставлении сторонам удаленного заседания. Проводить такое заседание возможно следующими способами:
- в представительстве КС РФ в Москве;
- в конституционных
(уставных) судов на территории субъектов РФ;
- online-трансляция из верховных судов республик, краевых, областных судов,
судов городов федерального значения, судов автономной области, судов автономных
округов.
Как уже подчеркивалось, введение online-трансляции всесторонне обеспечит
реализацию права на судебную защиту. При реализации такого новшества автору видится
перспективной новая для конституционного судопроизводства контрольно-надзорная
должность посредника Конституционного Суда РФ, который будет участвовать в
процессе в том регионе, где живет заявитель. Посредник Конституционного Суда РФ
будет призван следить за процессом судопроизводства во время удаленного
заседания.
К.А. Селиванова,
доцент кафедры конституционного
и международного права
ВГУЮ (РПА Минюста России),
кандидат юридических наук
ЭКОЛОГИЗАЦИЯ АГРАРНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА КАК АКТУАЛЬНАЯ ЗАДАЧА ПРАВОТВОРЧЕСТВА И ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Экологизация права может быть определена как использование принципов объединения интересов человека и биосферы, которая предполагает равенство распределения ответственности перед социумом за вред, который наносится окружающей среде и обществу в целом.[117] Иногда в научной литературе «экологизация» рассматривается как метод правового регулирования, которая предполагает учет экологической составляющей при написании законов и иных нормативных актов общего и специального характера.[118]
В юридических исследованиях отмечается, что неизбежность конкуренции экономики и экологии ведет к ускоренной экологизации законодательства,[119] при этом требования в области охраны окружающей среды и обеспечения экологической безопасности включены в нормативно-правовые акты, регулирующие многие сектора хозяйствования.[120] М.М. Бринчук указывает, что процесс отражения экологических требований в различных отраслях права получил название экологизации соответствующих отраслей, в том числе, среди отраслей, подверженных экологизации, он называет и аграрное право.[121]
Аграрное законодательство в целом подвержено экологизации. В Федеральном законе «О развитии сельского хозяйства» (ст. 13) указывается, что государственная поддержка мероприятий по повышению плодородия земель, охране сельскохозяйственных земель различными средствами осуществляется для обеспечения экологического равновесия. Федеральный закон «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» (ст. 6) устанавливает в качестве санкции принудительное изъятие земельного участка в случае его неиспользования по целевому назначению или использованию с нарушением требований законодательства. Федеральный закон «О государственном регулировании обеспечения плодородия земель сельскохозяйственного назначения» (ст. 21) устанавливает, что обеспечение плодородия земель сельскохозяйственного назначения должно осуществляться при условии соблюдения экологических требований, установленных законодательством Российской Федерации.
М.М. Бринчук усматривает экологические положения в различных отраслях законодательства.[122] И.А. Игнатьева указывает на объективную обусловленность процессов экологизации отечественного законодательства, которая связана с тем, что правовые нормы, регулирующие ту или иную обособленную группу общественных отношений, не могут полностью укладываться в рамки одной соответствующей отрасли законодательства.[123]
Аграрные отношения и их правовое регулирование не могут уместиться ни в рамки аграрного, ни в рамки земельного, ни в рамки экологического права. В литературе неоднократно подчеркивалась необходимость комплексного подхода к регулированию аграрных отношений, что совершенно справедливо также в отношении экологизации аграрного права. Как указывает Л.Ф. Усманова, экологические отношения, возникающие в процессе организации сельскохозяйственной деятельности — это новая, самостоятельная, сложная и в то же время качественно своеобразная группа общественных отношений, содержащая свои особые проблемы, задачи, пути и способы использования и охраны природных объектов в условиях аграрного производства.[124]Агроэкология должна стать комплексным направлением развития правовой науки. Для ведения сельского хозяйства должны также учитываться и нормы об использования воды, лесов, охраны окружающей среды и т.д. во взаимосвязи, которые также должны быть предметом рассмотрения агроэкологии.
Вместе с тем, эколого-правовые проблемы в сельском хозяйстве не должны решаться путем экологизации исключительно аграрного законодательства. Представляется, что задачи экологического права могут быть решены лишь при комплексном подходе, при котором экологические нормы должны попасть также в другие сферы законодательства, в частности, в инвестиционное. Так, Федеральный закон от 21 июля 2005 г. № 115-ФЗ «О концессионных соглашениях» относит объекты производства, первичной и (или) последующей (промышленной) переработки, хранения сельскохозяйственной продукции, определенные по критериям Правительства, и гидротехнические сооружения к возможным объектам концессионных соглашений. Инновационным проектам в аграрном секторе экономики должна быть свойственна экологичность как обязательный и неотъемлемый признак. Между тем, о соблюдении экологических требований при реализации концессионных соглашений в указанном законе не говорится, хотя участие в концессионном соглашении государства и общественная значимость проектов, реализуемых по концессионному соглашению, должны предполагать установление повышенных экологических требований. Эколого-правовые проблемы в сельском хозяйстве должны решаться путем комплексной и сбалансированной экологизации различных отраслей законодательства, которые затрагивают аграрный сектор экономики, так как только путем комплексного совершенствования законодательства может быть достигнут желаемый эффект.
Одним из проявлений экологизации аграрного сектора экономики является формирование в российском праве новой категории — аграрная экосистема, являющаяся объектом правовой охраны. За последние пятьдесят лет экосистемы менялись под воздействием человека быстрее и интенсивнее, чем когда-либо. Такие изменения проводись с целью удовлетворения потребностей человечества в еде, чистой воде, тепле, что и привело к существенным и во многом необратимым потерям в биологическом разнообразии видов, населяющих нашу планету. Изменения, проводимые человеком, влекли за собой рост его благосостояния и развитие экономики, но приводили к постепенной деградации экосистем и обеднению слоев населения, непосредственно зависящих от природы. Можно констатировать, что в настоящее время аграрные экосистемы подвержены активному техногенному и иному антропогенному воздействию, что обуславливает необходимость их защиты посредством предотвращения и снижения неблагоприятных эффектов такого воздействия, а также обеспечения устойчивого развития сельскохозяйственного производства при помощи комплекса мер, в том числе и правового характера.
Аграрные экосистемы в целом представляют собой объекты особой охраны, специально выделенные в законодательстве. Нельзя не обратить внимание, что они включают в себя и иные объекты охраны, такие как природные объекты, естественные экологические системы и др. Таким образом, в чистом виде аграрные экосистемы представляют собой сложное комплексное явление. Действующий Федеральный закон «Об охране окружающей среды» называет три вида объектов окружающей среды: природный объект, природно-антропогенный объект и антропогенный объект. Понятие природно-антропогенный объект не воспринимается в юридической литературе однозначно.
Для правильного определения аграрной экосистемы необходимо проанализировать понимание данной категории в иных областях научного знания, в частности, экологии. Понятие экосистемы является ключевым понятием экологии. Экосистемы бывают как естественными, так и искусственными. Первоначальной целью создания искусственной экосистемы является изменение видового состава в пользу растений и животных, которые отвечают потребностям человека. Однако антропогенное воздействие на этом не остановилось и следующей целью стала активизация роста и развития культивируемых растений и животных, и подавление или полное уничтожение «вредных» живых организмов. Человек стремился повысить урожайность и продуктивность с помощью биологических, химических, технических и иных возможностей, доступных ему, в результате чего искусственная система все менее становится похожей на естественную и постепенно утрачивает свою способность к самоорганизации. Таким образом, признать современную аграрную экосистему в чистом виде естественной экологической системой вряд ли возможно. Аграрные экосистемы являются ярким примером искусственных экосистем.
Сегодня около 10% земной поверхности занято аграрными экосистемами, где выращивается до 2,5 млрд. тонн сельскохозяйственной продукции в год. Малая экологическая надежность сочетается в них с высокой урожайностью. Таким образом, аграрные экосистемы — это искусственно созданные и поддерживаемые человеком экосистемы, спланированные человеком на определенных участках, в которых достигается круговорот минеральных и органических веществ. Аграрные экосистемы включают в себя пашни, пастбища, луга, животноводческие комплексы и др. В российском законодательстве понятие «аграрная экосистема» не определено. Более того, в Федеральном законе «Об охране окружающей среды» раскрывается только понятие естественной экосистемы, тогда как понятие искусственной экосистемы в законе отсутствует, что создает определенные проблемы для отнесения аграрных экосистем к существующим правовым категориям. Понятие аграрной экосистемы нуждается в законодательном закреплении. Аграрная экосистема может быть объектом правовой охраны в качестве отдельных природных объектов или компонентов природной среды. Однако в силу высокой общественной и государственной значимости аграрная экосистема в комплексе должна стать объектом такой охраны, и получить свое регулирование в Федеральном законе «Об охране окружающей среды». На основе анализа приведенных позиций, можно сформулировать правовое определение аграрной экосистемы.
Аграрная экосистема — это искусственно созданная или измененная человеком экосистема, которая имеет пространственно-территориальные границы, в которой природные и природно-антропогенные объекты взаимодействуют между собой как единое функциональное целое, связаны обменом веществом, энергией и воздействием человека, с целью улучшения сельскохозяйственного производства. Между тем, может возникнуть закономерный вопрос: необходимо ли любую теплицу, животноводческий комплекс или огород, которые, безусловно, можно определить, как аграрные экосистемы, делать объектом правовой охраны? Возникают обоснованные сомнения в дополнительном правовом регулировании уже существующих аграрных экосистем, например, пашен. Важно осознать, что нового по сравнению с существующим правовым регулированием появиться в законодательстве, если ввести в него термин аграрной экосистемы. И если признать необходимость правовой охраны аграрных экосистем, как определить их границы. Для ответа на эти вопросы необходимо проанализировать современное законодательство, некоторые аспекты развития сельского хозяйства в нашей стране и еще раз обратиться к естественнонаучной литературе. Особенности правового регулирования природоохранной деятельности в отношении аграрных экосистем во многом обусловлены особенностями правового регулирования самой сельскохозяйственной деятельности.
В числе таких особенностей следует выделить: зависимость сельскохозяйственного производства от использования земли и природной среды, где земля является ключевым незаменимым средством производства, от качества которого зависит эффективность сельскохозяйственного производства, необходимость соотнесения экономических законов с биологическими, имеющими определенную цикличность, сезонность, подверженность влиянию погодно-климатических условий, долгий период окупаемости вложенных средств и затрат, рассредоточенность сельскохозяйственной деятельности в пространстве, дифференцированный подход к правовому регулированию отдельных аграрных отношений и активное региональное правотворчество.[125]
Рассматривая аграрные экосистемы, нельзя обойти вниманием их основной элемент — земли сельскохозяйственного назначения.
Земельное законодательство относит к категории сельскохозяйственного назначения земли, основное целевое назначение которых — использование их в сельскохозяйственном производстве, что включает в себя не только земли, уже предоставленные для нужд сельского хозяйства, но и земли, предназначенные для этих целей. Примером аграрной экосистема являются сельскохозяйственные угодья, которые для целей ЗК РФ определены как пашни, сенокосы, пастбища, залежи, земли, занятые многолетними насаждениями; которые имеют приоритет в использовании и подлежат особой охране.[126]
Правовой режим сельскохозяйственных земель может быть оценен в разрезе двух характеристик: количественных и качественных. Качественная характеристика затрагивает обеспечение плодородия почвенного покрова земли, то есть представляет собой охрану качества земли. Количественная характеристика касается сохранности состава таких земель по количеству, противодействие уменьшения сельскохозяйственных угодий.[127] Почва является значимым компонентом биосферы, который надо воспринимать как уникальный природный объект и как важное средство производства. Восприятие почвенного покрова в качестве компонента биосферы не позволяет рассматривать его в узковедомственных целях и определяет ее место среди глобальных интересов, связанных с выживанием человека как биологического вида.
Рассматривая основные направления экологизации сельского хозяйства, необходимо принимать во внимание климатические условия России. В силу того, что на протяжении как минимум полугода на территории России держится холодная погода, для обеспечения населения страны продукцией сельского хозяйства круглый год необходимо создание аграрных экосистем, то есть искусственных объектов сельскохозяйственного производства. Перспективным направлением таких объектов являются теплицы. Так, в последние годы начали реализацию несколько крупных проектов тепличных хозяйств. В 2013 году открылся тепличный комплекс ООО СХП «Теплицы Белогорья» в закрытом грунте на территории Белгородской области», в 2014 г. группа «Белая дача» начала развитие тепличного комплекса, картофельного производства, салатного комплекса, теплично-парниковый комбинат «Агрокультура» увеличил свои производственные площади, был построен тепличный комплекс ООО «Агромир» площадью 4 гектара в республике Дагестан, в которой в настоящее время находится около 20 гектаров парников, а планируется более 70 гектаров. В каждой стране создание искусственных экосистем позволяют решать назревшие экологические и экономические проблемы государства с учетом его особенностей. Так, Китай является мировым лидером в области выращивания искусственных лесов. За счет посадки лесов в течение последних двух десятилетий в Китае объем выбросов вредных веществ в атмосферу сократился на 5 млрд. тонн. Китайская Народная Республика продолжает увеличивать масштабы искусственных насаждений и планирует к 2020 г. расширить площадь территорий на 40 млн га (по сравнению с 2005 г.).
В настоящее время накоплен значительный опыт образования земельных участков посредством намыва грунта или его досыпки, в связи с чем участок земли уже не может восприниматься исключительно как природный объект. Опыт формирования искусственных земельных участков, который постоянно расширяется, меняет традиционные представления о земле и обусловливает необходимость создания новой концепции искусственных экосистем. Искусственный земельный участок относится к природно-антропогенным объектам с той оговоркой, что «возможности использования искусственных земельных участков должны быть шире и определяться их целевым назначением».[128]
Итак, аграрная экосистема — это пока еще четко не закрепленная в законе искусственно созданная или измененная человеком экосистема, которая имеет пространственно-территориальные границы, в которой природные и природно-антропогенные объекты взаимодействуют между собой как единое функциональное целое, связаны обменом веществом, энергией и воздействием человека, с целью улучшения сельскохозяйственного производства.
А.А. Шадрина,
студентка 2-го курса юридического факультета
Ростовского института (филиала)
ВГУЮ (РПА Минюста России)
ИНФОРМАЦИОННО-КОММУНИКАЦИОННАЯ СЕТЬ ИНТЕРНЕТ КАК СРЕДСТВО РЕАЛИЗАЦИИ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ ГРАЖДАН
На сегодняшний день в нашей стране информационно-коммуникационная сеть Интернет стремительно развивается, прочнее проникая в жизни людей, а также в работу организаций и учреждений, она охватывает все больше сфер жизнедеятельности. Интернет начинает являться неотъемлемой частью нашей жизни.
Прежде всего
нужно отметить, что права и свободы человека и гражданина закреплены во 2 главе
Конституции РФ. Они неотъемлемо принадлежат гражданам от рождения, а государство
лишь юридически закрепляет этот факт.
Интернет стал
основным каналом получения и распространения информации в обществе. А значит —
важнейшим способом реализации предусмотренных ст. 29 Конституции РФ свободы
мысли и слова, права граждан на поиск, получение, передачу, производство и
распространение информации[129].
В современных
реалиях именно данная глобальная сеть стала свободной площадкой, на которой
может быть реализовано право на использование всех своих возможностей и способностей.
Так, в свою очередь, Интернет признается жизненно необходим правом человека.
Проблема
реализации конституционных прав граждан во всемирной сети является весьма
актуальной, в связи со стремительным развитием информационного общества в
России. Таким образом, сеть Интернет является своеобразной площадкой,
информационно-коммуникационной средой, в которой реализуются конституционные
права граждан.
Как гласит в
докладе Организации объединенный наций: «…право на доступ в Интернет признается неотъемлемым правом человека»[130].
Наглядным
примером этому может послужить и возможность реализации конституционного права
лица на обращение к государственным или местным властям. В специальном законе
указано, что гражданин может реализовать конституционное положение, подав
документ не только в письменном, но и в электронной форме[131]. Также, обратившийся, получает ответ тем же путем,
что отправленное обращение.
Развитие
цифровых технологий привело к появлению принципиально новых возможностей
реализации гражданами своих прав. Любое действие, требующее идентификации личности и волеизъявления, в
настоящее время может быть совершено через информационно-коммуникационную сеть
Интернет. В нашем государстве на сегодняшний день есть не только техническая
составляющая данного вопроса, но и правовая. Положительным примером может быть
относительно новый закон об электронной цифровой подписи, принятый в 2011 г.
Но значение
Интернета как средства реализации конституционных прав значительно шире, чем
просто возможность через удаленный доступ выразить свою волю. Цифровое
пространство превратилось в глобальную сферу самореализации личности и
удовлетворения предельно широкого спектра человеческих потребностей. Именно это
пространство стало универсальной инфраструктурой, в рамках которой могут
реализовываться абсолютное большинство законных прав граждан, закрепленных в
конституционных нормах.
Так, например,
реализация трудовых прав граждан. Тот режим работы, что мы себе традиционно
представляем, работа в офисе, с установленным графиком трудового распорядка,
кардинально изменился. Благодаря Интернету, всё больше людей выбирают работу в
дистанционном режиме, или фрилансером. Учитывая изменившуюся реальность, уже в
2013 г. законодатель дополнил Трудовой кодекс Российской Федерации специальными
положениями, которые регулируют отношения между работником и работодателем в
глобальной сети в рамках дистанционной работы. В главе 49.1 ТК РФ законодатель
впервые дал легальное определение дистанционной (удаленной) работы, т.е. работы
вне рабочего места, не в офисе, где работник всегда во внимании руководства[132]. В рамках удаленной работы все происходит через
глобальную сеть и без личных контактов.
Сеть Интернет
является также инструментом по реализации такого конституционного права
населения страны, как равноправие в доступе к службе в органах государственной
власти. Во всем известном «майском указе» главы государства также предусмотрено
положение о прозрачности принятия на работу государственных гражданских
служащих. Такая прозрачность возможна также благодаря современным
телекоммуникационным сетям, причем в указе отмечена необходимость проведения
дистанционных испытаний для претендентов.
В связи с
последними событиями, происходящими в мире, становится актуальной задача
внедрения в Российской Федерации интернет-голосования при проведении
региональных и общенациональных выборов. 23 мая Президентом Российской
Федерации был подписал закон о дистанционном голосовании на выборах разных
уровней. Помимо электронного голосования, так же предусматривается голосование
на почте.
По данным социологического опроса, проведенного Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ) в мае 2020 г., чуть больше половины респондентов заявили, что готовы голосовать через Интернет, если будет возможность, а остальные 46% не стали бы этого делать. Наиболее активно эта идея поддерживается молодыми россиянами в возрасте от 18 до 24 лет (67%)[133]. По экспертным оценкам, переход на голосование через Интернет, среди прочих очевидных плюсов, позволит сэкономить около 90% бюджетных ресурсов, направленных на обеспечение очного голосования. Также дистанционное голосование позволит привлечь новых избирателей, в лице молодежи, ведь в традиционных выборах они участвуют меньше других.
Помимо перечисленных прав граждан, которые реализуются в информационно-коммуникационной сети, можно отнести: право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени (ч. 1 ст. 23); право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (ч. 2 ст. 23); свобода мысли и слова (ч. 1 ст. 29); свобода массовой информации (ч. 5 ст. 29); право на свободу выражения своих мнений и убеждений (ч. 3 ст. 29); право граждан обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления (ст. 33); право каждого на достоверную информацию о состоянии окружающей среды (ст. 42); свобода всех видов творчества (ч. 1 ст. 44); свобода преподавания (ч. 1 ст. 44); право на доступ к культурным ценностям (ч. 2 ст. 44); право на получение квалифицированной юридической помощи (ст. 48), а также: право каждого знакомиться с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом (ч. 2 ст. 24); право на доступ к информации о фактах и обстоятельствах, создающих угрозу для жизни и здоровья людей (ч. 3 ст. 41).
Отметим, что Президент Российской Федерации уделяет серьезное внимание сети Интернет как мощному информационному ресурсу, с помощью которого граждане России могут реализовывать гарантированные им Конституцией РФ права.
В последнее
время, из-за того, что Интернет стал важнейшей и неотъемлемой частью механизма
реализации широкого спектра конституционных прав и свобод граждан, ученые стали
всё чаще поднимать вопрос о необходимости права на доступ к Интернету, в
качестве одного из основных прав граждан в Российской Федерации, а также его
юридического закрепления. Так, следует отметить, что данное мнение
поддерживается не всеми исследователями. К числу данных исследователей относят
Винтона Серфа — одного из создателей сети Интернет. По его мнению,
телекоммуникационная сеть Интернет является такой технологией, благодаря
которой обеспечивается реализация достаточно большого количества прав граждан,
но при всем при этом отдельное право на Интернет не признается.
Подводя итог
вышеизложенному, можно отметить следующее. Информационно-коммуникационная сеть Интернет
является важнейшей и неотъемлемой частью механизма реализации не только права
на получение и распространение информации, но широкого спектра социальных,
экономических и политических прав и свобод граждан, закрепленных Конституцией
РФ. При этом потенциал Интернета как средства осуществления конституционных
прав граждан, в частности права на равный доступ к государственной службе и
избирательных прав, в настоящее время до конца не реализован. Современное
состояние информационного общества в России и содержание стратегических
документов, определяющих его развитие, позволяют говорить о праве на доступ к
Интернету как об одном из основных прав гражданина в Российской Федерации.
А.Ю. Широкова,
студентка юридического
факультета
ВГУЮ (РПА Минюста России)
СОЦИАЛЬНЫЕ
ПОПРАВКИ К КОНСТИТУЦИИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 2020: ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА, ПРИЧИНЫ
ПРИНЯТИЯ
Поправки в Конституцию РФ были предложены Президентом Владимиром Путиным в послании Федеральному Собранию Российской Федерации 15 января 2020 года[134] и приняты в виде Закона РФ о поправке к Конституции РФ от 14.03.2020 года № 1-ФКЗ "О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти"[135] (206 поправок). Поправки были вынесены на общероссийское голосование, предусмотренное этим законом, и в результате 3 июля 2020 года президент Владимир Путин подписал Указ "Об официальном опубликовании Конституции Российской Федерации с внесенными в нее поправками"[136], который предусматривал их вступление в силу с 4 июля 2020 года.
Как мы можем заметить, социальная политика нашего государства становится более точечной, конкретной и адресной. За последние годы России удалось достигнуть достаточно высокого уровня экономического развития, чтобы в Конституции закрепить новую планку социальных гарантий. Поправки 2020 года в Конституцию РФ уже точно вошли в историю нашей страны т.к. они в целом позитивны и своевременны.
Государственные законы должны меняться, подстраиваться под современные реалии и регулировать вновь возникающие правоотношения, и это бесспорно. Но, если наше законодательство будет слишком часто изменяться, то это повлечет нестабильность всей системы нормотворчества, а следовательно и всей общественной жизни.
Автор статьи считает, что в ближайшее время (возможно, уже в этом году) мировая экономика столкнется с глобальным экономическим кризисом, и, чтобы быть готовыми к этому моменту, России уже сейчас требуется разработка и апробация новой конфигурации политического устройства. Как итог, новые поправки затронули все важнейшие сферы жизни общества и государства в целом, однако мы рассмотрим блок социальных изменений в Конституцию Российской Федерации.
Многие политики и юристы говорили о том, что большинство норм уже «функционировало» до референдума как такового, посредством указов президента и издания нового законодательства. Одной из тому причин является пандемия коронавируса. Эпидемия COVID-19 и последствия, вызванные ей, наглядно показали, насколько актуальны вносимые изменения в Основной закон. В свою очередь, российский государственный деятель и правовед Павел Крашенинников отметил, что социальный блок оказался наиболее востребованным среди всех норм, которые приняли.[137]
Рассматривая ст. 72 Конституции Российской Федерации, в перечне вопросов, находящихся в совместном ведении Российской Федерации и субъектов, важно заметить дополнение в пункте «ж». «Обеспечение оказания доступной и качественной медицинской помощи, сохранение и укрепление общественного здоровья, создание условий для ведения здорового образа жизни, формирования культуры ответственного отношения граждан к своему здоровью; социальная защита, включая социальное обеспечение»[138] — гласит пункт. Иначе говоря, прямой обязанностью государства является поддержание объектов здравоохранения, строительство стадионов, обязательное социальное обеспечение незащищенных слоев населения.
В условиях коронавируса было построено и находится в дальнейшем развитии множество новых больниц в самых различных регионах России, проявили себя и мобильные госпитали, а также важнейшую роль сыграло перепрофилирование множества медицинских центров для оказания наибольшей профессиональной помощи заболевшим. Доступная медицина является в наше время порой самой востребованной и приоритетной задачей государства.
Благодаря социальным выплатам многодетным семьям, многие люди приобрели уверенность в завтрашнем дне из-за непростого экономического состояния во время кризиса и неоплаты труда во время самоизоляции. В период распространения новой коронавирусной инфекции появилось несколько видов поддержки для разных категорий граждан со стороны государства. Например, семьям с детьми до трех лет Президент назначил ежемесячную выплату в размере 5 тыс. рублей, а также единовременную выплату в размере 10 тыс. рублей на детей в возрасте до 16 лет в ходе обращения к нации 23 июня 2020 года.[139] По мнению автора статьи, именно в этом и заключается одна из основополагающих норм, закрепленная Основным законом — защита и обеспечение государственной поддержкой семьи, материнства, отцовства и детства, закрепленные в ст.7, 38 и 72 Конституции РФ.
Появилась и ещё одна значимая поправка — об индексации пенсий и социальных пособий. По данным ВЦИОМ, в начале февраля 2020 г. абсолютное большинство россиян (90–91%) положительно восприняли идею закрепить в Конституции индексацию пенсий, пособий и иных социальных выплат и зафиксировать МРОТ не ниже прожиточного минимума.[140]
Теперь система пенсий формируется на основе принципов справедливости, всеобщности и солидарности поколений, а также индексируется не реже одного раза в год в порядке, установленном законом. Однако, стоит обратить внимание на один принципиально интересный момент — пенсионные выплаты будут строиться по принципам «солидарности поколений», а значит формироваться из общего фонда, а не личного трудового стажа каждого гражданина в отдельности. Данное закрепление позволит увидеть медленный, но рост выплат социальных пособий и пенсий, впредь существует гарантия, что плата по данным позициям не упадет, а поступательно будет подниматься.
Так же, поправки
затронули ст.75 Основного закона, и по всей видимости это является одной из
крупнейших социальных новаций. Минимальный размер оплаты труда (далее МРОТ)
теперь составляет не менее величины прожиточного минимума трудоспособного
населения в целом по РФ, то есть сумму, меньше которой работнику при полной
рабочей неделе платить нельзя.
И снова здесь пойдет отсылка к пособиям и т.д., ведь МРОТ — это не только о заработной плате. Он применяется при расчетах пособий и социальных выплат при временной нетрудоспособности, потери кормильца и т.п.
Однако с внесением данной нормы у многих возник вопрос: МРОТ же уже прописан в Трудовом кодексе РФ[141], зачем ещё и в Конституцию? Верно, недавно Государственная дума принимала изменения, исходом которых МРОТ на 2020 год стал равен величине прожиточного минимума за второй квартал 2019 года и составил 12 130 рублей. Объяснить «зачем?» довольно таки просто: на текущем историческом этапе эту поправку не следует расценивать как исчерпывающую; ее смысл в том, чтобы обеспечить конституционные гарантии стабильного уровня и качества жизни всех основных слоев населения. Понятие МРОТ пришло к нам относительно недавно после ратификации конвенции Международной организации труда ООН. Следовательно, все это время государство уравнивало понятия минимальной оплаты труда и прожиточного минимума, однако закрепление данных норм в одних лишь федеральных законах не дает заверения в том, что она не будет отменена в случае экономического кризиса. Фиксируя данную поправку в Основном законе, появляется гарантия сохранности и неизменности данного правового положения. [142] Таким образом, поправками в Конституцию Президент на самом высоком уровне государственного управления отразил те глубоко внутренние процессы и ожидания людей, которые интенсивно развиваются в нашем обществе на протяжении последних, как минимум, пяти лет.
При общей положительной оценке социального блока изменений, внесенных в Конституцию Российской Федерации, необходимо отметить, что вносимые поправки должны быть внутренне взаимосвязаны. Такое положение устанавливает пункт 3 статьи 3 Федерального закона от 04.03.1998 №33-ФЗ «О порядке принятия и вступления в силу поправок к Конституции Российской Федерации»[143]. Так, стоит согласиться с мнением о том, что целесообразнее было бы принять данные нормы в рамках отдельного закона о поправке к Конституции, например, «О пенсионной системе и минимальном размере оплаты труда»[144].
Подводя итог, хотелось бы отметить, что конституционализация социального блока поправок позволит обеспечить максимальную степень стабильности предоставляемых гарантий. Это означает, что государство ни при каких обстоятельствах не сможет отказаться от взятых на себя обязательств. Безусловно, все гарантии, предложенные Президентом, можно было бы закрепить и на уровне федерального законодательства. Однако в условиях периодически возникающих вызовов нельзя допустить, чтобы в будущем такие гарантии могли бы быть пересмотрены в сторону ухудшения.
Л.В. Юн,
преподаватель кафедры государственно-правовых дисциплин
Казанского филиала
Российского государственного университета правосудия,
кандидат юридических наук
ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВОСУДИЯ В РУМЫНИИ И РОССИИ: АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ
Конституционное правосудие является важным элементом среди всех звеньев судебной системы, так как направлено на охрану, защиту и соблюдение конституционных прав и свобод граждан. Проблемам осуществления конституционного правосудия уделяется достаточно серьезное внимание со стороны представителей судебной власти, ученых конституционалистов и практических работников.
«...Определяя сущность конституционного правосудия в условиях эволюции государств, необходимо сделать акцент на том, что деятельность Суда и его решения оказывают все более существенное влияние на все стороны правовой жизни» -, справедливо отмечает Хабриева Т.Я[145].
Осуществление конституционного правосудия в различных европейских государствах обусловлено уникальными особенностями. В каждом государстве конституционное правосудие осуществляется разным количеством судей из судейского корпуса, изучаются актуальные процессуальные аспекты, рассмотрение дела проходит разные этапы. Так, осуществление конституционного правосудия в Румынии обладает индивидуальными признаками и характерными чертами, что существенно его отличает от других европейских государств.
Конституционный суд — это единственный орган конституционной юрисдикции в Румынии, независимый от любых других государственных органов. На уровне Основного закона, который был переиздан после пересмотра 2003 года, нормы о Конституционном суде находят своё правовое закрепление в шести статьях раздела V (статьи 142–147), а их положения развиваются в Законе № 47/1992 об организации. и функционирование Конституционного суда, переиздано.
Выполняя свою функцию «гаранта верховенства Конституции», Суд выполняет функции, закрепленные в статье 146 Основного закона, а именно: разрешает правовые конфликты конституционного характера между органами государственной власти по запросу президента Румынии и многое другое[146].
Конституционный Суд Румынии осуществляет свою деятельность на пленарных заседаниях, и акты Суда принимаются большинством голосов судей, если иное не предусмотрено законом. Кворум пленарного заседания составляет две трети числа судей. Судьи обязаны проголосовать «за» или «против», воздержание не допускается.
Пленум может принимать любые меры, необходимые для надлежащего ведения работы Конституционного суда. В его компетенцию входит утверждение Положения об организации и функционировании Суда, президент созывает и председательствует на его заседаниях, выполняя другие полномочия, предусмотренные Законом об организации и функционировании Суда, а также Регламентом.
Аппарат Конституционного суда состоит из магистратов — помощников, которые осуществляют свою деятельность под руководством Председателя Суда, и сотрудников Генерального секретариата, которые предоставляют необходимые услуги для функционирования Суда.
Состав Суда обновляется на одну треть от числа судей каждые 3 года, причем каждый из компетентных органов производит назначения путем назначения по одному судье. Применение этой системы периодического обновления было обеспечено при учреждении Суда путем назначения первых судей сроком на 3, 6 и 9 лет, причем на каждый из этих сроков назначались, соответственно, по одному судье от каждой группы. Эти требования предоставили Конституционному суду привилегию с момента своего создания навязывать себя авторитету, которым пользуются его судьи.
Судьи независимы при исполнении своих полномочий в течение срока их полномочий. После своего назначения они принимают присягу на верность индивидуально перед президентом Румынии и президентами двух палат парламента, после чего начинается исполнение их мандата. Суд первой инстанции принес присягу 6 июня 1992 г. Последняя присяга была принесена 9 и 15 июня 2010 г. соответственно. По закону судьи Суда обязаны выполнять свои функции беспристрастно и в соответствии с Конституцией и воздерживаться от любой деятельности или проявлений, противоречащих независимости и достоинству их должности. Они пользуются иммунитетом и не несут ответственности за мнения и голоса, поданные при принятии решений. Председатель Конституционного суда приравнивается по рангу к Председателю Высшего кассационного суда и правосудия, а остальные судьи — к заместителю председателя Высшего кассационного суда.
В отличие от осуществления конституционного правосудия в Румынии конституционное правосудие в Российской Федерации очерчено своими индивидуальными признаками, значительно отличающимися от других зарубежных государств.
Конституционное правосудие в Российской Федерации осуществляется Конституционным Судом Российской Федерации, который будучи судебным органом конституционного контроля самостоятельно и независимо осуществляет судебную власть посредством конституционного судопроизводства, а также несет ответственность за защиту основ конституционного строя, обеспечения верховенства и прямого действия Основного закона нашего государства на всей его территории и осуществляет защиту, а также охрану конституционных прав и свобод человека и гражданина, тем самым регулируя возникающие «конституционные конфликты»[147].
Как отмечает С.В. Нарутто, «деятельность Конституционного Суда России по отправлению правосудия связана с применением Основного закона и законов РФ, вынесением судебных решений, обязательных для граждан, органов власти, других субъектов права, а также является единственным органом, осуществляющим судебную власть посредством конституционного судопроизводства»[148].
Конституция Российской Федерации является Основным законом государства по признанию, соблюдению и защите прав и свобод человека и гражданина, благодаря которому обеспечивается осуществление государственной власти во взаимоотношениях с другими субъектами права.
Создание конституционных судов было продиктовано необходимостью защиты прав и свобод человека и гражданина высшим судебным органом конституционного контроля, укреплением правопорядка в ряде зарубежных государств путем проверки законности принимаемых нормативно-правовых актов и приведение их в соответствие с Основным законом многих европейских государств[149].
В Российской Федерации правоприменительная деятельность судей, в т.ч. и при осуществлении конституционного правосудия является важным элементом обеспечения охраны и защиты конституционных прав и свобод человека и гражданина в современном российском обществе.
Конституционные суды являются одними из органов, осуществляющими деятельность по «обеспечению правопорядка, заключающейся в выявлении, преодолении и устранении пробелов в праве», — отмечает А.В. Безруков[150], являющимися важными элементами при осуществлении правосудия в целом.
Значительным фактором в деятельности Конституционного Суда Российской Федерации является установление нравственного содержания конституционных принципов: уважение достоинства личности, добросовестность участников правоотношений, сохранение доверия граждан к принимаемым государством в лице органов государственной власти законам, правосудию и вынесенным судебным решениям.
Резюмируя вышеизложенное, следует отметить, что осуществление конституционного правосудия абсолютно в разных европейских государствах наделено своими уникальными особенностями, что позволяет говорить об индивидуальности, неповторимости этого важного органа судебного конституционного контроля, главной целью которого является обеспечение, охрана, защита и восстановление нарушенных конституционных прав и свобод граждан.
[1] См.: Барциц И.Н. Конституционный дизайн. Образ государства и образ эпохи. М.: Дело, 2018. С. 13-18.
[2] См.: Краснов М.А. Исправить треугольник: несбалансированность системы власти - главная драма нашей Конституции // Деконструкция Конституции: что нужно и не нужно менять в российской Основном законе. М.: Фонд «Либеральная миссия. 2020. С. 27.
[3] См.: Рогов К. Деконструкция Конституции // Там же. С. 11.
[4] См.: Медушевский А. Переход России к конституционной диктатуре: размышления о значении реформы 2020 года // Сравнительное конституционное обозрение. 2020. № 3. С. 35.
[5] См.: Краснов М.А., Шаблинский И.Г. Российская система власти: треугольник с одним углом. М.: Институт права и публичной политики, 2008. С. 44-86.
[6] См.: Конституционное (государственное) право зарубежных стран. Учебник для вузов. В двух томах. Общая часть. Под ред. Б.А. Страшуна. М.: Норма. С. 144-145.
[7] http://kremlin.ru/acts/news/63795 (дата обращения: 07.04.2021)
[8] См.: Соболева А. Социальные права в контексте новых полномочий Президента // Сравнительное конституционное обозрение, 2020, № 3. С. 92-94; она же. Индексация слов. Почему «социальные» поправки в Конституцию не только бессмысленны, но и вредны // The Insider. 2020. 28 марта. URL:https://theins.ru/politika/208840 (дата обращения: 01.08.2020).
[9] http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202012290119 (дата обращения: 07.04.2021)
[10] См.: Сергей Миронов: новая методика расчета МРОТ – это шулерский трюк с целью узаконить отсутствие реальной борьбы с бедностью в стране https://kaluga.spravedlivo.ru/005179978.html (дата обращения: 07.04. 2001).
[11] http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202007310034 (дата обращения: 07.04. 2001).
[12] http://kremlin.ru/acts/news/63795 (дата обращения: 07.04.2021)
[13] Manasyan A. (2018) The Idea of
Constitutional Identity in the Modern Constitutional Thought. Pravo // Zhurnal Vysshey
shkoly ekonomiki. — № 3. — P. 81–98 (in English).
[14] Ольга Никорак. Доктринальные подходы к определению понятия конституционной идентичности // Украинский журнал конституционного права, Львов 4/2018
[15] Конституция Соединенных Штатов Америки, 1787 г // перевод с сайта http://brightonbeachnews.com/rus/constitution-of-the-usa-russian-text/
[16] US Supreme court: Abrams v. United
States, 250 U.S. 616 (1919) https://supreme.justia.com/ cases/federal/us/250/616/#tab-opinion-1928349
[17] Решение Верховного Суда США по делу «Шенк против Соединенных Штатов» от 3.03.1919 // Свобода слова, решения Верховного Суда США, из серии «первая поправка», под редакцией Морин Гаррисон и Стива Гилберта, перевод – Харьковская правозащитная группа, Харьков 2004
[18] Европейская конвенция по правам человека, г. Рим, 4.ХI.1950 г. // https://www.echr.coe.int/ Documents/Convention_RUS.pdf
[19] Например, отказ Федерального Конституционного Суда Германии в запрете неонацистской национал-демократической партии, https://www.loc.gov/law/foreign-news/article/germany-no-prohibition-of-the-national-democratic-party/
[20] Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» //КонсультантПлюс. Профиль: Юрист [Электрон. периодич. изд.]. – Москва : Консультант Плюс, 2020. – Загл. с титул. экрана (дата обращения: 01.10.2020). Режим доступа: по подписке.
[21] Бондарь Н.С. Нормативно-доктринальная природа решений Конституционного Суда РФ как источников права //URL: https://cyberleninka.ru/article/n/normativno-doktrinalnaya-priroda-resheniy-konstitutsionnogo-suda-rf-kak-istochnikov-prava/viewer(дата обращения 04.10.2020)
[22] Там же.
[23] Постановление Конституционного Суда РФ от 16.06.1998 № 19-П «По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации» //URL: https://legalacts.ru/doc/ postanovlenie-konstitutsionnogo-suda-rf-ot-16061998-n/(дата обращения 04.10.2020)
[24] Судебный конституционализм в России в свете конституционного правосудия/ Бондарь Н.С. М.: Норма, 2011. С.131.
[25] Эбзеев Б. С. Толкование Конституции Конституционным Судом Российской Федерации: теоретические и практические проблемы // Государство и право. 1998. № 5. С. 7.
[26] Морщакова Т.Г. Разграничение компетенции между Конституционным Судом и другими судами Российской Федерации //Вестник Конституционного Суда РФ. 1996. № 6. С. 29.
[27] Закон РФ о поправке к Конституции РФ от 14.03.2020 N 1-ФКЗ "О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти" // СПС «КонсультантПлюс».
[28] Указ Президента РФ от 03.07.2020 N 445 "Об официальном опубликовании Конституции Российской Федерации с внесенными в нее поправками" // СПС «КонсультантПлюс».
[29] Иглин А.В. Проблемы поправок к Конституции РФ 2020 года // Теория права и межгосударственных отношений. 2020. № 1 (11). С. 86.
[30] «Госсовет осуществлять власть не сможет». Юрист Роман Бевзенко — о поправках к Конституции [Электронный ресурс] // Novayagazeta.ru: интернет-издание. 21 янв. 2020, 18:32. URL: https://novayagazeta.ru/articles/2020/01/21/83557-gossovet-osuschestvlyat-vlast-ne-smozhet (дата обращения: 08.11.2020); Модель конституционного правосудия ожидают кардинальные изменения [Электронный ресурс] // Advgazeta.ru: интернет-издание. 19 мар. 2020. URL: https://www.advgazeta.ru/mneniya/model-konstitutsionnogo-pravosudiya-ozhidayut-kardinalnye-izmeneniya/ (дата обращения: 08.11.2020).
[31] Лексин В.Н. Местное самоуправление и местная власть в современной России // Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. 2011. № 4. С. 9.
[32] Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // СПС «КонсультантПлюс».
[33] Муниципальное право России: учебник / отв. ред. С. А. Авакьян. М., Проспект. 2020. С. 9.
[34] Там же.
[35] Цит. по: Мухлынина М.М. Система публичной власти и вопросы местного самоуправления в свете поправки 2020 года к Конституции Российской Федерации // Государственная служба и кадры. 2020. № 2. С. 30.
[36] Заключение Конституционного Суда РФ от 16 марта 2020 г. N 1-З “О соответствии положениям глав 1, 2 и 9 Конституции Российской Федерации не вступивших в силу положений Закона Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации "О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти", а также о соответствии Конституции Российской Федерации порядка вступления в силу статьи 1 данного Закона в связи с запросом Президента Российской Федерации” // СПС «Гарант».
[37] Постановление Конституционного Суда РФ от 24.01.1997 N 1-П "По делу о проверке конституционности Закона Удмуртской Республики от 17 апреля 1996 года "О системе органов государственной власти в Удмуртской Республике" // СПС «КонсультантПлюс».
[38] Мухлынина М.М. Указ. соч. С. 31.
[39] Постановление Конституционного Суда РФ от 15.01.1998 N 3-П "По делу о проверке конституционности статей 80, 92, 93 и 94 Конституции Республики Коми и статьи 31 Закона Республики Коми от 31 октября 1994 года "Об органах исполнительной власти в Республике Коми" // СПС «КонсультантПлюс».
[40] Федеральный закон "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" от 28.08.1995 N 154-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».
[41] Лексин В.Н. Указ. соч. С. 18.
[42] Там же. С. 32.
[43] Градовский А.Д. История местного управления в России. Собр. соч. СПб., 1899. Т. 2. С. 77-78.
[44] Васильчиков А.И. О самоуправлении. Сравнительный обзор русских и иностранных земских и общественных учреждений. Т. 1. 3-е изд. СПб., 1872. С. 4.
[45] Федеральный закон от 06.10.2003 N 131-ФЗ "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" // СПС «КонсультантПлюс».
[46] Градовский А.Н. Указ. соч. С. 85.
[47] См. Шишкина Ю.С. Этиологические и правовые аспекты расстройства гендерной идентичности. Вестник Волжского университета им. В.Н. Татищева. 2010.
[48] См. Аничкин Е.С., Ряховская Т.И. Конституционная идентичность. К вопросу о конкретизации термина. Вестник Томского государственного университета. 2019. №446. С. 196-201. И др.
[49] Леонтьев Д.А. Савельева О.О. Идентичность. [Электронный ресурс]. URL: https://bigenc.ru/philosophy/text/ 2000174 (дата обращения: 09.11.2020).
[50]
Так, например, портал OpenDemocracy,
поддерживаемый Дж.Соросом, в материале «Коронавирусный кризис показывает, что
настало время отказаться от семьи» (перевод мой – прим.С.Д.) прямо заявляет,
что не стоит забывать об упразднении семьи, что это цель группы разнообразных
общественных движений. При этом осуждаются не сложности, которые могут быть в
семьях, а семья как таковая, поскольку она закрыта, несёт семейные
ценности, романтизирует родительскую и супружескую любовь. Семья должна быть
упразднена, потому что даёт человеку гендер, национальность и расу, передаёт
человеку нормы поведения, заставляет человека верить в то, что он
индивидуальность. То есть – формирует его здоровую идентичность, что
представители различных радикальных движений резко осуждают. Источник: The
coronavirus crisis shows it's time to abolish the family. [Электронный ресурс]. URL: https://www.opendemocracy.net/en/oureconomy
/coronavirus-crisis-shows-its-time-abolish-family/ (дата обращения: 09.11.2020).
[51] См. подробнее, например: Климашевская О.В. Феномен гендерной идентичности как инструмент политической борьбы за власть. Журнал «Власть», №4, 2020. С.80-83.
[52] См. подробнее: Кушмэн Ф. Почему я пустое: К исторически определенной психологии / Ф. Кушмэн // Практична психологія та соціальна робота: Науково-практичний та освітньо-методичний журнал. 09/2012. № 9. С. 38-53.
[53]
Выступление Директора Службы внешней разведки Российской Федерации
С.Е.Нарышкина на 10-й международной встрече высоких представителей, курирующих
вопросы безопасности, на тему «Об обеспечении национальной безопасности и
устойчивого социально-экономического развития государств в условиях роста
«гибридных» угроз», Уфа, 18 июня 2019 года [Электронный ресурс]. URL: https://www.mid.ru/foreign_policy /international_safety/regprla/-/asset_publisher/YCxLFJnKuD1W/content/id/3704728
(дата обращения: 09.11.2020).
[54] Кудрявцев М.А. Конституционно-правовые механизмы защиты прав личности в сфере информации. Конституционное право: итоги развития, проблемы и перспективы : сборник материалов международной конференции / отв. ред. С.А.Авакьян. – Москва : РГ-Пресс, 2017. С.116.
[55] При этом, если в русле гендерной идеологии воспитывать ребёнка хочет сам родитель, необходимо пользоваться принципом первостепенного интереса ребёнка.
[56] Grabowski J. Переступить через этих назойливых родителей. [Электронный ресурс]. URL: https://www.ifamnews.com/ru/perestupit-cherez-ehtih-nazojlivyh-ro/ (дата обращения: 09.11.2020).
[57] O'Donnell E. The Risks of Homeschooling. Harvard Magazine Inc. [Электронный ресурс]. URL: https://harvardmagazine.com/2020/05/right-now-risks-homeschooling (дата обращения: 09.11.2020).
[58] Шульженко Л.И. Отечественный конституционализм. Историко-юридическое исследование. М: Институт государства и права РАН, 2010. С. 152.
[59] Лебедев В.М. Прямое действие Конституции Российской Федерации и роль судов // Государство и право. 1996. № 4, С. 3-5.
[60] Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7 – ФКЗ, от 05.02.2014 № 2 – ФКЗ, от 01.07.2020 № 11 – ФКЗ) // Собрание законодательства РФ, 01.07.20, ст. 4398.
[61] Закон РФ о поправке к Конституции РФ от 14.03.2020 г. № 1 – ФКЗ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти» // Собрание законодательства РФ, 2020, № 11, ст. 1416.
[62] Данная работа выполнена с использованием справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
[63] См., например, Авакьян С.А. Публичная власть: конституционно-правовые аспекты // Вестник Тюменского государственного университета. 2009. № 2. С. 5 - 15. Кандрина Н.А. Публичная власть в современной российской государственности // Известия Алтайского государственного университета. 2016. № 3 (91). С. 92 - 96.
[64] Постановление Конституционного Суда РФ от 02.04.2002 № 7-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Закона Красноярского края «О порядке отзыва депутата представительного органа местного самоуправления» и Закона Корякского автономного округа «О порядке отзыва депутата представительного органа местного самоуправления, выборного должностного лица местного самоуправления в Корякском автономном округе» в связи с жалобами заявителей А.Г. Злобина и Ю.А. Хнаева»; Постановление Конституционного Суда РФ от 11.11.2003 № 16-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 2 статьи 81 Закона Челябинской области «О бюджетном устройстве и бюджетном процессе в Челябинской области» в связи с запросом Челябинского областного суда»; Постановление Конституционного Суда РФ от 29.03.2011 № 2-П «По делу о проверке конституционности положения пункта 4 части 1 статьи 16 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ» в связи с жалобой муниципального образования - городского округа «Город Чита»; Постановление Конституционного Суда РФ от 13.10.2015 № 26-П «По делу о проверке конституционности пункта 24 части 1 статьи 16 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ» в связи с жалобой администрации муниципального образования «Североуральский городской округ».
[65] Бринчук М. М. Экологическое право: учебник - Москва: Эксмо, 2014. – С. 477
[66] См.: ст. 42 Конституции Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // Рос. газ. 25 декабря. 1993. № 237.
[67] См.: ст. 75 Федерального закона "Об охране окружающей среды" от 10.01.2002 № 7-ФЗ (ред. от 31.07.2020) // СЗ РФ. 2002. № 2. Ст. 133.
[68] По данным МВД РФ, статистика подтверждает устойчивый рост экологических правонарушений. В 2016 г. было выявлено 51 313 нарушений, в 2017 г. — 78 262, в 2018 г. – 80 915, в 2019 г. – 64 596 (URL: https://xn--b1aew.xn--p1ai/)
[69] Бобылев А.И. Собрание научных трудов: научная статья - Оренбург: ОГУ. 1999. - С. 188.
[70] Там же.
[71]
Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993
с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020)//
consultant.ru сайт. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28399/
(дата обращения 20.10.2020)
[72] Там же.
[73]
Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Заключена в г. Риме
04.11.1950) (с изм. от 13.05.2004) (вместе с "Протоколом [N 1]"
(Подписан в г. Париже 20.03.1952), "Протоколом N 4 об обеспечении
некоторых прав и свобод помимо тех, которые уже включены в Конвенцию и первый
Протокол к ней" (Подписан в г. Страсбурге 16.09.1963), "Протоколом N
7" (Подписан в г. Страсбурге 22.11.1984))
// consultant.ru сайт. URL:
http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_29160/ (дата обращения
20.10.2020)
[74] Судья от РФ в ЕСПЧ// interfax.ru сайт. URL: https://www.interfax.ru/interview/689399(дата обращения: 05.11.20.)
[75] Поправки в Конституцию и конституционная идентичность//rg.ru сайт. URL: https://rg.ru/2020/02/10/ andrej-klishas-prioritet-konstitucii-ne-pomeshaet-sobliudeniiu-vseh-obiazatelstv.html(дата обращения: 05.11.20.)
[76]
Голосование по поправкам в конституцию // ria.ru сайт. URL: https://ria.ru/category_golosovanie-po-popravkam-v-konstitutsiyu/(дата
обращения: 05.11.20.)
[77]
Россия не уступает лидерство по числу неисполненных решений ЕСПЧ https://
kommersant.ru сайт. URL: www.kommersant.ru/doc/3933154
[78] Итоги работы Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) за 2019 года //european-court-help.ru сайт. URL: http://european-court-help.ru/itogi-raboty-evropeiskogo-suda-po-pra/(дата обращения: 05.11.20.)
[79] Царёва, Е. Д. Конституционный судебный контроль в зарубежных странах / Е. Д. Царёва, В. Н. Опарин // Вопросы студенческой науки. - 2020. - №3. - C. 52.
[80] Моргунова, А. Н. 2006.02.011. Клишас А. А. Конституционная юстиция в зарубежных странах. - М.: Междунар. отношения, 2004. - 285 С. // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 4: Государство и право. Реферативный журнал. - 2006. - №2. - C. 41.
[81] Мурадов, С. Е. Роль Верховного Суда в конституционном развитии США // Бакинский Государственный Университет. - 2009. - №4. - C. 81.
[82] Мурадов, С. Е. Роль Верховного Суда в конституционном развитии США // Бакинский Государственный Университет. - 2009. - №4. - C. 82.
[83] Ст. 39, Конституция Французской Республики 1958г.
[84] Кассационный Суд Франции – это высший судебный орган и высшая судебная инстанция, пересматривающая решения апелляционного суда по уголовным, гражданским, административно-торговым и делам «о социальных конфликтах».
[85] Карпенко, К. В. Институт последующего (конкретного) конституционного контроля во Франции // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. - 2013. - №5. - C. 782.
[86] Ibid., c. 783.
[87] О Конституционном Суде Российской Федерации : Федеральный конституционный закон от 21.7.1994 № 1-ФKЗ (ред. от 9.11.2020)//Рос.газ. - 1994. - 23 июля.
[88] ч. 36, ст. 1, ФКЗ от 03.11.2010 N 7-ФКЗ "О внесении изменений в Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации".
[89] Ст. 46, Конституция Российской Федерации: принята всенародным референдумом 12 декабря 1993 г. (с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020)//Рос.газ. - 1993. - 25 декабря.
[90] Закон РФ от 14.07.1992 N 3297-1 (ред. от 29.06.2018) "О закрытом административно-территориальном образовании"
[91] Ашмарина Е.М. Некоторые вопросы разграничения налоговой компетенции // Государство и право. - М.: Наука, 2002, № 12. - С. 48-54.
[92] Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // Официальный интернет-портал правовой информации: Сайт. URL: http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202007040001 (дата обращения: 01.11.2020).
[93] «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации публичной власти» : Закон РФ о поправке к Конституции РФ № 1-ФКЗ от 14.03.2020 // Официальный интернет-портал правовой информации: Сайт. URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 01.11.2020).
[94] «О порядке принятия и вступления в силу поправок к Конституции Российской Федерации» : Федеральный закон от 04.03.1998 N 33-ФЗ (ред. от 08.03.2015) // Рос. газ. – 1998. – 10 марта.
[95] «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации публичной власти»: Пояснительная записка к проекту закона Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации // Система обеспечения законодательной деятельности Государственной автоматизированной системы «Законотворчество»: Сайт. URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/885214-7 (дата обращения: 01.11.2020).
[96] Статья 1. О минимальном размере оплаты труда : Федеральный закон от 19.06.2000 № 82-ФЗ (ред. от 27.12.2019) // Рос. газ. – 2000. – 21 июня.
[97] Трусов, Н. О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации публичной власти: критический взгляд на отдельные вопросы техники и содержания проекта Закона Российской Федерации «О поправке к Конституции Российской Федерации» // Государственная власть и местное самоуправление. – 2020. - № 4. – С.2.
[98] Там же. С.2.
[99] Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // Официальный интернет-портал правовой информации: Сайт. URL: http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202007040001 (дата обращения: 01.11.2020)
[100]О Порядке общероссийского голосования по вопросу одобрения изменений в Конституцию Российской Федерации: постановление ЦИК России № 244/1804−7 от 20.03.2020 // Официальный сайт Центральной избирательной комиссии Российской Федерации: Сайт. URL: http://www.cikrf.ru/analog/constitution-voting/poryadok-obshcherossiyskogo-golosovaniya.php. (дата обращения: 01.11.2020).
[101] Закон Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации от 14 марта 2020 №1-ФКЗ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти» // «Российская газета» от 16.03.2020, №55.
[102] Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993) // «Российская газета» от 04.07.2020, №144.
[103] Комментарий к Конституции Российской Федерации (постатейный) / Г.Д. Садовникова. – 10-е изд., испр. и доп. – М.: Издательство Юрайт, 2016, 194 с.
[104] Нечкин А.В. Компетенция глав государств в странах СНГ и их место в системе разделения властей // Российское право: образование, практика, наука. - №3. – 2018. – С. 77-85.
[105] Гук П.А. Судебное нормотворчество: вопросы теории и практики // Lex Russica. – №7. – 2016. – С. 14-27.
[106] Заикин С.С. Коалиционные соглашения между политическими партиями: зарубежный опыт и российские перспективы // Lex Russica. – №1. – 2017. – С. 172-185.
[107] Конституция (Основной Закон) России // «Ведомости Верховного Совета РСФСР» от 13.04.1978. – №15. – Ст. 407.
[108] Безруков А.В. Конституционное право России: учебное пособие. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Юстицинформ. – 2015.
[109] См. напр. Баглай М.В. Президенты Российской Федерации и Соединённых Штатов Америки. Роль, порядок выборов, полномочия. М.: Норма. – 2008. – 144 с.; Глава государства: монография / О.Е. Кутафин. – М.: Проспект. – 2013. – 558 с.; Лучин В.О., Мазуров А.В. Президент – гарант Конституции // Право и политика. – 2000. – №3. – С. 19-24.; Суворов В.Н. Конституционные пределы полномочий Президента Российской Федерации (по материалам Конституционного Суда РФ) // Труды Московской Государственной Юридической Академии: Сборник статей. М., 1998. - №3. – С. 3-19; Суворов В.Н. Конституционный статус Президента Российской Федерации: Дис. … докт. юрид. наук. М., 2000.
[110] См. напр. Конституционный строй России: Вопросы парламентского права. Вып. 2 / Редкол.: Глушко Е.К., Козлова А.Е., Степанов И.М. М.: Издательство ИГиП РАН. – 1995. – 131 с.; Современные проблемы организации публичной власти. Монография (отв. редактор –Авакьян С.А.). – М.: Юстицинформ. – 2014. – 596 с.
[111] Федеральный закон от 5 апреля 2013 №41-ФЗ «О Счётной палате Российской Федерации» // «Российская газета» от 10 апреля 2013. – №77.
[112] Указ Президента РФ от 1 сентября 2000 №1602 «О Государственном Совете Российской Федерации» // «Российская газета» от 5 сентября 2000. – №172.
[113] Стеничкин Н.Г. Обеспечение независимости и самостоятельности судебной власти в контексте конституционной реформы 2020 года // Lex Russica. – №5. – 2020. – С. 41-52.
[114] Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 01.07.2020 N 11-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. – 2020. – N 31. ст. 4398.
[115] О Конституционном Суде Российской Федерации - Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 N 1-ФКЗ // СЗ РФ. - 1994. - N 13. Ст. 1447.
[116] Витрук Н. В Конституционное правосудие. Судебно-конституционное право и процесс: учеб. Пособие / Н. В. Витрук – 3-е изд., перераб. и доп. – М. : Норма : ИНФРА-М, 2011. – 592 с.
[117] См.: Природоресурсное законодательство в условиях модернизации экономики России: современные проблемы развития: монография / В.Б. Агафонов, В.К. Быковский, Г.В. Выпханова и др.; под ред. Н.Г. Жаворонковой. М.: Норма, Инфра-М, 2014. 160 с.
[118] См.: Белокрылова Е.А., Лукомская А.С., Казанова А.И., Черевчина И.М., Бевзюк Е.А. Комментарий к Федеральному закону от 24 июня 1998 г. № 89-ФЗ «Об отходах производства и потребления» (постатейный) // СПС Консультант Плюс, дата обращения 26.10.2020.
[119] См.: Право и экономическая деятельность: современные вызовы: монография / Е.Г. Азарова, А.А. Аюрова, М.К. Белобабченко и др.; отв. ред. А.В. Габов. М.: ИЗиСП, Статут, 2015. 400 с.
[120] См.: Гумерова А.Р. Экологизация отраслей российского законодательства // Журнал российского права. 2004. № 12. С. 149-154.
[121] См.: Бринчук М.М. Экологическое право: учебник // СПС Консультант Плюс, дата обращения 26.10.2020.
[122] См.: Бринчук М.М. Практика экологизации законодательства // Экологическое право. 2008. № 6. С. 10-19.
[123] См.: Игнатьева И.А. Систематизация экологического законодательства и экологизация иных отраслей российского законодательства // Экологическое право. 2007. № 1. С. 4-11.
[124] См.: Усманова Л.Ф. Правовое регулирование природопользования и охраны окружающей среды в аграрном секторе экономики: дис. … д-ра юрид. наук. Уфа, 2000. 369 c.
[125]
См.: Боголюбов С.А., Бринчук М.М., Ведышева Н.О. Аграрное право. Учебник. М.: Проспект, 2011, 432 с.
[126] См.: Экологическое право России: словарь
юридических терминов: Учебное пособие для вузов. М., 2008. 448 с.
[127] См.: Болтанова Е.С. Земельное право: Учебник. М.: РИОР, 2009. 553 с.
[128] См.: Мельников Н.Н. Искусственный земельный участок: поиск универсального определения // Журнал российского права. 2011. № 5. С. 24-30.
[129] Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 01.07.2020 N 11-ФКЗ)
[130] ООН признала право на доступ в Интернет неотъемлемым. [Электронный ресурс]. URL: https://rg.ru/2011/06/07/oon-site-anons.html
[131] Федеральный закон от 2 мая 2006 г. №59-ФЗ (ред. От
27.12.2018) «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» //
СПС «КонсультантПлюс»
[132] Глава 49.1 Трудового Кодекса Российской Федерации // СПС «КонсультантПлюс»
[133] Всероссийский центр изучения общественного мнения. [Электронный ресурс]. URL: https://wciom.ru/
[134] Послание Президента РФ Федеральному Собранию от 15.01.2020 г. «Послание Президента Федеральному Собранию» // Парламентская газ. № 2 – 2020. – 17-23 янв.
[135] О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти : Закон РФ о поправке к Конституции Российской Федерации от 14.03.2020 № 1-ФКЗ // СЗ РФ. – 2020. – №11. – Ст.1416.
[136] Об официальном опубликовании Конституции Российской Федерации с внесенными в нее поправками : Указ Президента РФ от 03.07.2020 № 445 // Рос. газ. – 2020 – 4 июля.
[137] В Госдуме заявили, что социальный блок поправок к Конституции РФ уже востребован// tass.ru сайт. URL: https://tass.ru/politika/8606893 (дата обращения: 05.11.20.)
[138] П. «ж» ст. 72 Конституции Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // Доступ из справочной правовой системы КонсультантПлюс.
[139] Обращение Президента 23.06.2020 // prezident.org: сайт. URL: http://prezident.org/video/obraschenie-putina-k-grazhdanam-rossii-23-iyunja-2020-goda-23-06-2020.html (дата обращения: 05.11.20.)
[140] Поправки к Конституции: значение и отношение// wciom.ru: сайт. URL: https://wciom.ru/index.php?id =236&uid=10146 (дата обращения: 05.11.2020).
[141] Ст. 133 Трудового кодекса Российской Федерации от 30.12.2001 №197-ФЗ (ред. от 31.07.2020) (с изм. и доп., вступ. в силу с 13.08.2020) // Рос. газ. – 2001. – 31 дек.
[142]
Капелюшников Р. Производительность и оплата
труда: немного простой арифметики / Р.Капелюшников // Вопросы экономики. –
М., 2020. – С. 36-48.
[143] Статья 3 Федерального закона от 04.03.1998 N
33-ФЗ (ред. от 08.03.2015) // Рос.Газ. № 46. – 1998. – 10 марта
[144] Н.А. Трусов, О совершенствовании регулирования
отдельных вопросов организации публичной власти: критический взгляд на
отдельные вопросы техники и содержания проекта закона российской федерации о
поправке к конституции российской федерации / Государственная власть и местное самоуправление. – 2020. – №
4.
[145] Судебная практика в современной правовой системе России : монография / Т. Я. Хабриева, В. В. Лазарев, А. В. Габов и др. ; под ред. Т. Я. Хабриевой, В. В. Лазарева. — Москва : Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации : Норма : ИНФРА М, 2020. — С. 121
[146] Электронный ресурс: URL: [https://www.ccr.ro/raport-congres-romana/] (дата обращения 04.10.2020 г.)
[147] Маврин С.П. Роль Конституционного Суда Российской Федерации в урегулировании конституционных конфликтов. Журнал конституционного правосудия. 2018. № 1. С. 2-5.
[148] Нарутто С.В. Конституционный судебный процесс: понятие, признаки, особенности. Право и политика. 2013. № 5. С. 708-713.
[149] Лебедев А.Б., Степаненко Р.Ф., Степаненко Г.Н. Взгляды на конституционализм в истории российской и зарубежной философско-правовой мысли. Образование и право. 2019. № 3. С. 214-218.
[150] Безруков А.В. Обеспечение правопорядка органами конституционного правосудия в России (на примере выявления, преодоления и устранения пробелов в праве). Конституционное и муниципальное право. 2018. №2. С. 60-65.